просто пил! Он ведь и целовал ее уж точно не как мать родную, а именно что как любимую женщину (теперь Лена знала, как это), на миг отпускал и снова целовал, и не будь ситуация такой своеобразной, Лене бы даже понравилось. То есть ей понравилось на самом деле, только никогда она не призналась бы в этом шуту. И даже самой себе.
Продолжалось это довольно долго. Промокло на коленях платье, волосы прилипли к голове. Не без труда выпрямившись (спина затекла), Лена подумала, экая она сейчас красавица. Эльф улыбался. Весело ему.
– Раздумал умирать? – спросила она, снимая плащ и расстилая его. Она хотела перетащить эльфа – ведь голому, да еще раненому, на сырой траве лежать уж точно не полезно. Он неожиданно легко помог ей, перекатился, перевернулся на спину. Лена снова укрыла его курткой Кариса, стараясь даже случайного взгляда на него не бросить. Холодно было – жуть. Не спасало даже универсальное платье Странницы. За какое время Карис пробежит дистанцию? Эльфы-то наверняка на лошадях…
Услышав топот копыт, она улыбнулась, но это были не эльфы. Шут на ходу спрыгнул с коня, а тот по инерции пробежал еще немного и удивленно остановился. Шут поднял Лену и как следует встряхнул.
– С ума сошла? Никогда больше так не делай! Почему одна? Почему меня не подождала?
Лицо у него было какое-то перевернутое, осунувшееся, серое, словно несколько дней он не ел и не спал.
– Тебя надо было взять туда? – спросила Лена сердито. – На соседний крест захотелось?
– Ну не меня! – заорал он. – Маркуса! Лиасса! Кого угодно, а ты одна пошла! Ты понимаешь, что я перестал тебя чувствовать? Понимаешь, что это такое?
– Это значит другой мир, и ничего больше!
Шут обхватил ее руками и прижал к себе довольно грубо и очень крепко.
– Как ты меня испугала, Лена. Я места себе не находил, думал – все, до утра не доживу.
– Не преувеличивай, меня и не было-то полчаса.
– Три дня. Три дня тебя не было.
Лена положила голову ему на плечо. Три дня! Три дня… Маркус ее точно убьет, и ему возразить будет нечего. Он не эльф, его вполне можно было взять с собой. А если б Карис не уцепился же ее плащ? Как бы она тащила своего спасенного, ведь ростом под два метра и даже не так чтоб мелкий для эльфа – плечи вон какие…
Эльф улыбался. Шут наконец соизволил обратить на него внимание, но первым делом он снял куртку и надел ее на Лену. Еще и пуговицы застегнул, не дав просунуть руки в рукава.
– Ты еще и ранен? Не повезло. Там не Карис мне по дороге попался? Резво бежит. Скоро помощь придет.
– А разве не Карис тебе сказал, где я?
– Нет. Я почувствовал, – коротко ответил он, вставая на колени возле эльфа. Мелкий дождик уже смыл кровь с его лица. Рана на лбу казалась ужасной, но шут не обратил на нее внимания. – Ну вот, одним безухим эльфом стало больше.
– Одним живым эльфом, – поправил тот. – А уши – это, конечно, красиво, но у меня в конце концов еще одно осталось…
– Главное, что у тебя осталось нечто другое, – очень серьезно сообщил шут, заглянув под куртку. – Вот без этого жить и правда грустнее, чем без ушей. Крепко тебя мечом-то… Болит здорово?
– Здорово, – согласился эльф. – Холодно. Очень.
– У тебя жар, – пожал плечами шут. – К тому же здесь вообще не тепло. Ну, там в лагере целителей много, уж как-нибудь наскребут на тебя силы. Лена, ну как же ты людей лишила такого удовольствия – отняла возможность посмотреть на смерть последнего эльфа?
– Я вообще склочная и жестокая баба, – проворчала Лена. – Расстегни меня, а то Маркус этим непременно воспользуется.
– Потому и застегнул. У меня-то рука не поднимается, а вот у него очень даже, – хихикнул шут. – Ух ты… а это вот хуже. Чем они мечи мажут?
– Горчанкой. Ты понимаешь, что это означает?
Шут энергично помотал головой. В стороны полетели брызги. Эльф перевел синий взгляд на Лену.
– Склочная и жестокая баба? – переспросил он и засмеялся. Ну очень весело.
Лена села на краешек плаща. Ноги не держали. Шут немедленно ее обнял, то ли согревая, то ли просто так.
– Вот уже едут, слышишь? Может, это Маркус. Карису вроде не успеть.
– Знала бы, его б не гоняла.
– Почему? – удивился шут. – Он предупредит, что этот... недоеденный ранен, там приготовятся, и целителя покрепче отыщут, и лекаря, травника… в общем, откуда я знаю, кто и как у них лечит. Лена, там без малого пятьдесят тысяч! Это огромный город. Сайба – крупнейший город королевства, и в нем нет и двухсот тысяч человек. Пожалуй, только в Тайме и Омно наберется пятьдесят тысяч. Даже эльфам не удастся все найти мгновенно. Очень хорошо, что ты послала Кариса. Этому… помогла?
– Немножко.
– Немножко? – засмеялся эльф. Весельчак. – Без твоей помощи я бы уже не дышал. А здесь всегда так холодно, человек?
– Нет, что ты. Зимой куда холоднее. Но зимой ты вряд ли будешь голышом валяться на снегу, верно? Вот, Лена, кстати, там успеют и воду согреть, и одеяла для него найти.
– Лена, – словно пробуя на вкус, произнес эльф. Пропел эльф. – Удивительно. Неужели это твое имя?
– Мое. Мама так назвала. А что? Тебе хочется называть меня Делиеной? Или Аилленой? Называй. Я уже на сто прозваний откликаюсь.
– Лена, – повторил эльф. – Невероятно…
Подскакали несколько всадников, и одним оказался, конечно, Маркус.
– Ох, Делиена, – только и сказал он, – мы с тобой потом поговорим.
Не зная, как подлизаться к Проводнику, Лена просто чмокнула его в щеку. Эльфы ловко и слаженно погрузили раненого на носилки (не забыв при этом поочередно перекланяться Лене), закрепленные между двумя лошадьми, укрыли его целой кучей плащей. Шут вскочил на своего коня, а Маркус подсадил Лену. Она с облегчением прислонилась к шуту.
– Всю жизнь бы так ехал, – шепнул он, трогаясь с места. – И ничего больше не надо.
– А я бы не отказалась, чтобы дождь кончился, – вздохнула Лена. – Замерзла ужасно.
Один из эльфов обернулся:
– Дождь кончится сегодня к вечеру, Светлая. Ночью будет сильный ветер, он высушит землю, а завтра будет тепло.
Гидрометеоцентр. Прогноз погоды на радио России. Лена положила голову шуту на плечо. Сил не было. Вообще. Никаких. Даже от холода дрожать не получалось. Кто-то из эльфов набросил шуту на спину свою куртку, тот поблагодарил кивком. Похоже, за эти три дня он стал среди них своим. Нет, с ума сойти – три дня! Однажды, на второй день пребывание здесь, Лена уже побывала в другом – своем – мире, но как исчезла на минуту, так через минуту и вернулась, а тут – три дня. Понятно, почему Маркус выглядит всего- то лет на пятьдесят… даже, пожалуй, меньше. Ведь седины у него практически нет, о возрасте, пожалуй, только взгляд и говорит…
Ехали, как могли, быстро: раненый нуждался в помощи. Лена попробовала представить себе, что он чувствует. Не боль – это она вряд ли могла представить. А вот что у него на душе? Ведь и правда, ни малейшей надежды у него не оставалось. Он знал, что все его сородичи ушли – надеялся, что ушли, он ведь и прикрывал отход. Изначально не надеялся выжить. Надеялся, наверное, только умереть в бою. А что он чувствовал, когда это не получилось, когда его сбили с ног ударом меча, когда навалились, отняли оружие, связали? Ведь некому было прийти ему на помощь. Откуда люди… то есть эльфы берут мужество – мужество презрительно смотреть на палачей, мужество достойно принимать жуткую смерть? Лена бы при такой перспективе по дороге на эшафот просто умерла бы от страха.
– Ох, – воскликнул вдруг шут, – что у тебя с рукой?
