Зеркало перемен. 3. Приносящая надежду

что площадь поражения больше. Ему придется еще долго бороться с болью.

– Он выживет?

– Я не могу обещать, Владыка. Скажем, пятьдесят на пятьдесят. Хотя я думаю, больше. У него… в нем есть что-то особенное, не понимаю, что… но он другой. Не такой, как я или другие эльфы.

– Он некромант.

– Ах вон что…

– Не берись осуждать, – попросила Лена. – Он оставался один во враждебном мире. Единственный эльф против армий людей. Не скажу, что у него не было выбора, но он выбрал именно это…

– Он счел себя умершим, – кивнул целитель. – А потом произошло чудо? За ним пришла Аиллена Светлая?

– Ну…

– Да, – сказал Лиасс. – Потом произошло чудо. Спасибо тебе, целитель, за то, что ты сделал для моего сына. Я могу как-то отблагодарить тебя?

Тот покачал головой.

– Нет, Владыка. Ты назвал меня братом – это само по себе награда. Могу ли я помочь тебе?

– Можешь, – перебила Лена. – Знаешь ли ты эльфа, который носит на среднем пальце левой руки кольцо в форме крокодила, заглатывающего свой хвост?

– Знаю. Братьев Умо знают все эльфы моего мира.

– Тогда передай тому, с болотными глазами, что он осиротел.

– Нет, – после паузы отказался эльф. – Не передам. Братья Умо слишком мстительны.

– Способны убить гонца, принесшего печальную весть?

– Способны. Это твои враги, Владыка? Не может быть…

– Это мои враги.

Враги Аиллены Светлой. Целитель был очень немолод и навидался разного. Лет за пятьсот невозможно не навидаться, но он был потрясен. Светлой не положено иметь врагов. Она должна возлюбить врагов своих, как саму себя. Щас. Может, сходить в эльфийский рай и объявить во всеуслышание, что братья Умо ее враги? И вообще, не забывать говорить об этом на каждом эльфийском углу?

– Не посмотришь ли ты еще одного раненого, целитель?

Шута.

Целитель согласился. Лена не пошла за ними. Боялась. Была не готова. Вместо этого она взяла воду со стола, тряпку и начала вытирать лицо Гарвина, стараясь не смотреть на грудь. Надо поменять ему простыни, но одной не справиться, лучше поднимать его бережно, а не ворочать с боку на бок, надо Милита позвать и еще кого покрепче…

Бесцветно-голубые глаза сфокусировались на ней.

– Кто это был?

– Чудо. Он исцелил тебя, Гарвин.

– Невозможно. У меня почти не осталось легких.

– А ты подыши.

Гарвин осторожно вдохнул, ахнул от боли, лицо исказилось. Чтобы не закричать, он до крови прикусил губу, но не закашлялся, не начал захлебываться черной жижей. Лена поцеловала его в щеку, взяла за руку. Светлая я или нет? Сейчас ему нужны силы. Ага, конечно, сопротивляться он будет, да чихать мне на вашу магию, сударь, а вот вам на мою начихать не придется. Гарвин перестал пытаться ставить барьеры, расслабился, наблюдая за ней из-под ресниц. У блондина Лиасса брови и ресницы были не так чтоб темные, а у рыжеватого Гарвина – коричневые, прямые и очень длинные. И смотрел он на нее с нежностью. Не как мужчина на женщину. И не отечески – как Лиасс. Может, как брат. Точно – как друг.

Вернулись Лиасс и целитель, дававший ему указания насчет дальнейшего лечения Гарвина и шута, Владыка послушно кивал и запоминал.

– Аиллена, твой полукровка не нуждается в исцелении, – сообщил эльф, – он уже выздоравливает, глубоких повреждений у него нет. Это неприятно, но вовсе не опасно. Исцеление только повредит ему, то есть ожог я залечу, а боль все равно останется. И зачем, если ожог вместе с болью пройдет за то же время? Какое-то время потом у него поболит плечо, потому что сустав иссушен, но это лечится травами, втираниями, мазями. Я услышал, что ты стала неплохой травницей. Когда ты отведешь меня домой, я поделюсь с тобой одним своим рецептом.

– Ты можешь остаться, если хочешь, – радушно предложил Лиасс. – Мы рады любому эльфу. И тем более тебе.

– Благодарю за честь, Владыка. Но я не люблю людей. Мне хорошо дома.

– Не возникнет ли у тебя сложностей с братьями Умо? – спросила Лена.

– Каких? Я подчинился тебе, а кто не подчинился бы? Ты – Дарующая жизнь…

– Братья Умо явно не верят в эти сказки.

– Сказки? – усмехнулся эльф. – А что ты сделала только что?

– Привела целителя.

Он поцеловал ей ладонь.

– Ты очень еще молода для Светлой, но для человека ты в уже достаточно зрелом возрасте. Должна понимать, что жизнь можно даровать непосредственно… а можно и опосредованно. Так или иначе, не окажись тебя рядом с этим эльфом, он умер бы, потому что некому было бы привести меня. Владыка наверняка способен попасть в наш мир, но вот на то, чтобы отыскать меня, ему потребовалось бы довольно много времени, верно? И то если он не встретился бы с братьями Умо и их сторонниками.

– Они способны навредить Владыке?

– Если они способны навредить Аиллене, то они способны на все. Проводи меня домой, Светлая. Здесь слишком много людей. Я их чувствую, и это чувство мне не нравится.

Нюхом он их чувствует, подумала Лена. В Тауларме ему людей много. Ужасно много. Человек десять. Или того хуже – двадцать! Посол, гвардейцы, маг… А у них там, в раю, воздух, понимаешь, чище. Ксенофобы чертовы.

Идти по высоченной траве было почти удобно: стебли не перепутывались. Она вообще выглядела какой-то причесанной.

– Ты недовольна мной?

– Тобой-то почему? Я не могу понять этой взаимной неприязни и тем более ненависти. Мы разные – и мы так похожи… Неспроста же у людей и эльфов могут быть дети.

– Если тебе вдруг встретится полукровка, который хотя бы наполовину человек, сообщи мне, пожалуйста. Человеческие черты проявляются через поколение, а то и через два. То есть если твой полукровка женился бы на тебе и ты родила бы ему ребенка, у него могли бы быть, например, человеческие легкие. Или сердце слева, а не посередине. А могли и не быть. Вот у его ребенка, если бы он тоже женился на человеческой женщине, скорее всего было бы что-то от человека. Следы эльфийской крови бывают видны и через десять поколений. Хотя бы мелкие: сложение, разрез глаз, форма черепа… Острое зрение, быстрая реакция, тонкий слух. Прости, Аиллена, но если проследить родословную наиболее талантливых или необычных людей, у них непременно сыщется толика эльфийской крови.

– Ага, – кивнула Лена, – а как насчет моего мира, где эльфов нет, а талантливые люди есть?

– Были, – пожал плечами целитель. – Человеческая память коротка. Особенно если у вас люди тоже уничтожили когда-то эльфов.

– Это вряд ли. Потому что мы проследили нашу историю на несколько тысяч лет. До достаточно глубокой древности. Эльфы – персонажи сказок, и то в некоторых странах. В моей, например, нет.

– Несколько тысяч…

– Я знаю, – перебила Лена, – что ваша история насчитывает десятки тысяч лет. Только десятки тысяч лет назад люди не смогли бы истребить эльфов чисто технически. Оружия еще не изобрели подходящего.

Открывая плетеную дверь, целитель посмотрел на нее грустно и пожал плечами.

Как же ей хочется верить в людей… а когда верить хочется, значит, есть сомнения.