– Было приятно, – подал голос ученик старого мастера.
В саду особого порядка не наблюдалось: листву из-под деревьев никто не выгребал годами, дорожка, некогда забетонированная, давно не прометалась, а местами прямо из трещин бетонной тверди росла зеленая трава. – Мы пришли к тебе, чтобы расспросить о выполненной тобой работе.
– Откуда вы узнали, где я живу? – поинтересовался Алексей, шмыгая носом.
– Зашли к твоему мастеру, – без обиняков сдал Марсельского Виктор Борисович. – Нашли его по работам, которые он выставляет на продажу. Интересно, а как ты себе на жизнь зарабатываешь?
– А вот это не вашего ума дело, – резко заметил Алексей, убирая светло-пшеничные вихры со лба. – Каждый зашибает копейку так, как может, и так, как умеет.
– Трудно с тобой не согласиться. Меня Дашей зовут, Алексей. А вот это Виктор Борисович. И если ты не возражаешь, а я думаю, ты не возражаешь, мы зададим тебе несколько вопросов.
– Вы что, менты, что ли, чтобы мне вопросы задавать? – стал агрессивно защищаться Колпаков.
– Не менты, и, думаю, для тебя это момент скорее отрицательный, чем положительный. Ты делал эту копию с оригинала или с фотографии?
Они стояли на бетонной дорожке. Ближе к дому – Алексей, а ближе к дороге – Дарья и Виктор Борисович. Троица вынужденно загорала под жарким июньским солнышком.
– Один очень уважаемый человек хотел купить именно оригинал, а не подделку, которую ты изготовил. Если тебе интересно, то он заплатил за нее двенадцать с половиной тысяч рублей. Я не думаю, что ты, Алексей, сам оцениваешь свою собственную работу именно в эту сумму.
Услышав, за сколько ушла его подделка, он не стал скрывать своего удивления и позволил себе выматериться в пустоту.
– Извините, – пробормотал он, – выходит, продешевил я здорово.
– Сколько тебе заплатили? – поинтересовался Загороднев.
– Мне заплатили всего пять сотен, а я сидел над этой статуэткой целую неделю. Работа тонкая.
– Почему ты побежал?
– Да сдуру. Заказчик просил не распространяться о его просьбе изготовить копию. Когда я вас увидел, я подумал, что влип во что-то скверное.
– Так и есть, – сказала Данилова. – Теперь, я думаю, ты понимаешь, что люди, которые тебя попросили сделать эту вещь, обманули очень многих. Во-первых, они тебе заплатили сущие копейки, во-вторых, ты вынужден теперь давать объяснения. Тебя просто-напросто надули. И в-третьих, человек, который хотел получить оригинал, получил подделку. Не кажется ли тебе, что слишком дешево нехорошим дядям обошлась эта идея с подменой? Они потратили всего пятьсот рублей, а сколько они на этом заработали? Заработали на этом двенадцать тысяч.
Дарья не стала рассказывать Колпакову, каков на самом деле навар тех, кто произвел подмену. Зачем?
– Знаете, мне не хочется верить в то, что вы мне сейчас рассказываете.
– Ну вот же. – Она покрутила янычара перед его носом. – Это твоя работа? Как, ты думаешь, она попала ко мне в руки и для чего бы я стала тебя разыскивать, если бы все было нормально? Человек, который купил этого воина, засомневался в его подлинности и обнаружил, что это подделка. Я и Виктор Борисович узнали об этом случайно и взялись помочь обманутому покупателю. Он очень хочет заполучить в свои руки оригинал, а не копию. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему мы вынуждены искать мастера и заказчика?
– Ты делал копию с оригинала или тебе дали фотографию? – Загороднев вернулся к началу разговора.
– Был оригинал, – признался Колпаков. – И тем не менее иной раз копию сделать сложнее, чем придумать самому что-нибудь...
Виктор Борисович взял из рук Дарьи работу Колпакова и показал ему на подошву, с которой был удален состав, имитирующий слоновую кость.
– Тебе не кажется, что дерево, из которого ты делал этого янычара, очень тяжелое, то есть можно ошибиться, определяя по весу, из чего эта работа сделана.
– Они сами принесли мне несколько кусков и сказали, чтобы я выполнил работу непременно из них, – подтвердил мастер. – Я никогда раньше не встречал деревьев с такой структурой волокон. Но у меня просто не было времени для того, чтобы заниматься этим.
– То есть ты хочешь сказать, что не видел ни разу подобного материала растительного происхождения? – заинтересовалась Дарья.
Алексей немного смутился, пожал плечами:
– Ну что ж такого? Я занимаюсь резьбой всего пять лет. Откуда мне знать, что может расти где-нибудь на юге? Мало ли, где какие породы деревьев встречаются.
– У меня не было пятерки по ботанике, – засуетился Виктор Борисович, – но один эксперимент мы все же можем провести. У тебя найдется ведро с водой?
Ведро нашлось. И вода тоже. Когда Алексей достал из колодца воду, в нее медленно положили статуэтку. Она очень быстро потонула.
– Ну вот, – удовлетворенно хмыкнул Загороднев. – Тебе, парень, удалось сделать вещь из железного дерева. Представляю, сколько ты мучился.
– Мучился немного, – ответил Колпаков. – У меня неплохая мастерская, и там нашлось достаточно острых инструментов для того, чтобы сделать все как надо. Хотя, в самом начале, я одну заготовочку запорол, но потом приладился. И дело пошло.
– В этой истории самое интересное то, что железное дерево на территории России не растет. Тот, кто тебе принес этот материал, доставал его под заказ. Из-за бугра. Похоже, кому-то очень было нужно сделать очень хорошую подделку. Не так ли, Алексей? – Дарья подзадорила его, чтобы он побыстрее признался, кто же его заказчик. На самом деле она не была уверена, что на территории России не встречается ни одной породы деревьев, которые тонут в воде. – Пора бы и фамилию назвать, и внешность описать.
– Мне кажется, у меня могут быть неприятности, если я расскажу вам об этом человеке.
Виктор Борисович поспешил просветить его:
– Неприятности у тебя уже начались. Если мы отсюда вернемся ни с чем, то тогда к тебе приедут люди этого нашего уважаемого потерпевшего, и они не будут с тобой очень долго разговаривать.
Дарья отметила, как дипломатично угрожает Загороднев. Чувствуется школа МГИМО. Просто-таки ведет переговоры. В данном случае оказывает давление на более слабую сторону, пытаясь при этом соблюсти некие правила и напрямую не наносить оскорбления.
Колпаков достал со дна ведра янычара, повертел его в руках и с безразличным видом отдал его Дарье.
– Похоже, вы мне не оставляете выбора.
– Мы хорошие, – заверила парня Данилова. – Ты называешь имя и зарабатываешь еще пятьсот рублей. Те же деньги, за которые тебе пришлось сидеть в мастерской, как ты сам нам только что сказал, целую неделю. Согласись, это не так плохо.
Данилова всегда соблюдала одно очень нужное правило, которое позволяло экономить средства: она никогда не платила человеку больше того, чего он стоил. Тому, кто побогаче, позажиточнее, можно и кусок побольше сунуть, а бедному мастеру хватит и десятой, а то и сотой части того, с чем она могла бы расстаться при других обстоятельствах. В конечном счете, ей представлялось, что они уже близки к разгадке, и теперь все упиралось вот в этого мордатого парня.
Они с Виктором Борисовичем только что умело объяснили ему, что существуют на свете плохие дяди и этих плохих дядей лучше сдать, потому что к нему в гости тогда могут прийти еще более плохие дяди. Ситуация, конечно, у парня была не из лучших, но, во всяком случае, его жизни пока никто не угрожал, и все, что от него требовалось, – по-тихому сдать заказчика.
– Думаю, из того, что я назову своих клиентов, вам будет мало пользы.
– Меньше, меньше рассуждай, – подтолкнул его Загороднев. – Рассказывай, не бойся.
Толстяк начал вести себя так, будто у него все тело зудит от лишая. Он весь превратился в один большой нарыв, который так и хотел прорваться. Смотреть на Виктора Борисовича было интересно, так как он принимал то одну позу, то другую, то третью: закладывал руки за спину, скрещивал их на груди,