— Как отрезано.
— А кто этот, другой? Никаких догадок?
— Одно время я думал на Пика.
— На Пика?
— Помнишь, я тебе рассказывал, в тот еще раз. Вечно увивался вокруг Элоизы. Мне показалось подозрительным, когда Пруденс объявила, что он поселился тут, в плавучем доме. Но потом я спросил себя: станет ли Пик тратиться на драгоценности? Нет! Может, он и послал бы ей в подарок шоколад подешевле, но чтоб драгоценности! Ни за что! А тут еще выяснилось, что он обручен с дочкой сэра Бакстона. В общем, кандидатура отпала. Я попал не в ту птичку. Пик невиновен. Погоди тут, — бросил Табби. — Пойду, разыщу старикана и сообщу, что ты прибыл.
Табби ушел в дом, бросив Джо, который буквально застыл, справляясь с разящей новостью. Переварить ее было куда труднее, чем завтрак в «Гусаке и Гусыне».
С той минуты как Джин ушла от него, у Джо мелькала мысль о неизвестном, с которым она обручена, но ни разу, даже в самые черные минуты, он и помыслить не мог, что призрачное созданье обернется Адрианом Пиком. В воображении у него рисовался краснолицый молодой сосед, охотник на лис, гроза фазанов, с каким-нибудь добродушным присловьем. Девушки славятся причудами: богини влюбляются в пастухов, принцессы — в свинопасов. Но чтобы хоть какая-то дочудилась до того, чтоб обручиться с Адрианом Пиком!.. Теперь ясно, почему она внезапно ушла из «Савоя».
Адриан Пик! Благодарность к Провидению померкла. Не так уж оно потрудилось, в конце концов. Куда там! Впустило его в Уолсингфорд Холл, и сидит-посиживает, потирая ручки, точно все уладило превосходнейшим образом. Какой ему толк находиться в Холле, если и Пик отирается тут же? Для юного Лохинвара[76] самое главное — чтоб поле битвы было очищено от соперников. Сейчас, думал он, нужно одно — какой-нибудь фокус, который убрал бы Пика со сцены и держал бы вдали.
Джо очнулся от мыслей, к нему возвращался Табби.
— Феодал наш сейчас выйдет, — сказал тот. — Пса купает. От радости у него дыханье сперло, как я и предсказывал.
— Табби! Я тут поразмышлял…
— О чем?
— О твоей проблеме. Не слишком ли ты легко отмел Пика? Лично мне кажется, он и есть твой соперник.
— Да говорю тебе, он с Джин обручен.
— Где это ты слыхал?
— От нее самой.
— А сэр Бакстон знает?
— Вроде нет. Помнится, Джин что-то такое обронила, секрет у них. Не виню ее, что она не рвется порадовать папочку. У Пика — ветер в карманах. Живет за чужой счет. Представляю! Да сэр Бакстон взовьется, как ужаленный. И все-таки они обручены.
— Даже так…
— Если Пик связался с Джин, с какой стати ему дурачиться с…
— От него как раз этого и жди. Для нашего Пика чем больше, тем лучше. Уж он таков.
Темный румянец ожег лицо Табби.
— Ты думаешь, он превратит плавучий дом в вертеп? Ладно! Поедим, отправлюсь на эту посудину, размажу его по стенке.
Дрожь тихого счастья пробрала Джо. Ему стало ясно, что очень скоро плавучий дом опустеет и приглашать оттуда будет некого. Он достаточно раскусил Адриана и не сомневался, что проживание в доме, где могут размазать по стенке, ему как-то претит.
— Этот Пик, — с добродетельным отвращением продолжал Джо, — бессердечный волокита. Взгляни- ка на записку. Это для него.
— Записка? — подскочил Табби.
— Вот, смотри сам. Какие твои соображения?
— Не станет она оставлять записку, если это не он!
— Вот именно. Дельно рассуждаешь, Табби, логично. Какой разум!
— Дай!
А вот это, подумал Джо, уже лишнее. Меньше всего он хотел, чтобы брат прочитал записку, хорошо понимая, что та его вполне успокоит, ибо в ней — не слова обуреваемой страстью девушки, а приглашение на булочки и крокет от неповинного баронета. Это остудит его рыцарский пыл, он начнет увиливать, а то и совсем откажется от своего замечательного плана. Такие помыслы надо крушить в зародыше.
— Не будешь же ты читать чужие письма!
— А ты посмотри! — И Табби вырвал письмо из цепких пальцев Джо.
Дальше сюжет разворачивался так, как опасался Джо. Раскаленный добела братец остывал на глазах, превращаясь из льва в ягненка.
— Нет! — говорил он. — Ты ошибся. Пик — не тот. Это от сэра Бакстона, приглашает в гости.
Что же, Джо старался, как мог.
— Ты подумай!
— Нет, не Пик.
Стараний своих Джо не бросил, хотя в душу ему стали заползать растерянность и уныние, словно итальянскому вельможе XVI века, который, наняв наемного убийцу, вдруг получает известие, что убийца пошел в монахи, тем самым удалившись от дел.
— Может, — попытался Джо, — для верности все-таки стоит пригрозить? Если будет тут болтаться, ты завтра свернешь ему шею и сбросишь в реку. Вреда не принесет!
— Да уж, не принесет! Джин мне полноги оттяпает за то, что я ему нагрубил. А потом, вдруг он наябедничает Элоизе? Она ведь от него млеет. Нет, выхожу из игры. Да и зачем… Эй! — Табби ткнул брата в бок, а пальцем другой руки указал на тучноватого человека, приближавшегося к ним. — Вот и сэр Бакстон! Оставляю тебя с ним.
9
На обветренном лице сэра Бакстона застыла неловкость, хотя он и тщился изобразить гостеприимную улыбку. В том, как он пощелкивал себя по гетре охотничьим хлыстом, сквозила почти застенчивость. Джо сообразил, что деловые встречи проводит, видимо, не он.
— Мистер Ванрингэм?
— Добрый день.
— День добрый.
— Восхищался здешним пейзажем, — любезно сообщил Джо.
Сэр Бакстон, обозрев пейзаж, снова высек ногу.
— А? Да, вид шикарный. Речка, то, се…
— Вот именно.
— В ясный день видно до самого… забыл уж докуда, но далеко.
— Сегодня утро как раз довольно ясное.
— Очень. Да. Н-да… ясное… Э… ваш брат сказал мне, мистер Ванрингэм… я слыхал, вы… а…
— Все правильно.
— Очень рад. Мы все любим вашего брата Табби. Ха-ха! Табби, да… Нет, это выдумать! Табби…
— Надеюсь, и для меня найдется местечко?
— Чего-чего, а места у нас хватает. Просторный дом! Чертовски дорого обходится… такой, знаете… э… хрмпф… — сообщил сэр Бакстон, больно стегая несчастную гетру.
Джо почувствовал, что пора прийти на выручку.
