Туманное Звено. Стихотворения

Две ветки выстроили крест,
и он лежит на лунном снеге,
как спящий пьяница в телеге,
как памятник нездешних мест.

Выходят волки на большак,
их гонит дым и полыханье.
Но лишь от белого дыханья
у человека шире шаг.

1936

ВОДА

Спокоен шаг мой, уминает
он мирный мох, но ждет беды:
древесный шум напоминает
ему далекий гул воды.

Водой омыты все дороги,
вода встречает первый крик,
она — как траурные дроги
тому, кто в горе к ней приник.

Пусть в ней служанка моет руки,
когда уходит со двора, —
в воде терновник топит муки,
с горой смыкается гора.

Скользит ручей, не ускользает
из муравейного жилья,
всё те же корни лобызает,
всё тот же ствол в нем вижу я.

Ах, он хотел бы удалиться,
чтоб в сердобольном поле течь.
Но зла судьба: со словом слиться
и бессловесно в землю лечь.

1934

«Лишь только в глубине уснула рыба…»

Лишь только в глубине уснула рыба,
она всплывает боком на волне.
Так мы в скитаньи (о Сизифа глыба!)
еще средь жизни и уже во сне.

От рыб у нас бездушие во взорах;
но трогают нас дети иногда:
не мылись головастики в озерах —
из крана прибывает к ним вода.

Вотще в бассейне, правя плавниками,
они плывут к искусственным кустам.
Под ними — лишь стекла прозрачный камень,
а подлинный янтарь остался там:

там под снегами речка проходила,
стругал березу север на станке
и девочка две бирюзы водила
под круглым лбом в рябиновом венке.

Любить ли нам иль клясть свою судьбину?
В аквариуме тоже есть песок.
Но снег, береза, бирюза, рябина —
четыре слова бьются в наш висок.

1936

«Нас забыли, душа. Мы остались на том пароходе…»

Александру Гингеру