Туманное Звено. Стихотворения

Нас забыли, душа. Мы остались на том пароходе,
грудь которого будет, конечно, разбита меж льдин.
Льдом он сдавлен, как панцирем рыцарь в крестовом походе,
он в молчаньи, в полярном сияньи остался один.

Только изредка видит он лапы мохнатого гостя.
Кто на тающей льдине в мантильи танцует кадриль?
О смятенье медведей, их рев, их разбитые кости
и последний из трюма угрюмо добытый фитиль.

В час, когда пред оркестром, икая, качаются пары,
на краю мирозданья такая волна тишины.
В пустыре не лопух, лишь серебряный пух ваш, гагары.
Льдины — пестрых явлений (павлиньих хвостов) лишены.

Только теплое солнце весною меняет их очерк,
только бремя награды достойно венчает труды,
только вследствие слез на бумаге меняется почерк.
Только холод, душа, прекращает движенье воды.

1936

«Поутру пушок на коже…»

Поутру пушок на коже,
к вечеру прозрачней плод.
Всё устало, солнце тоже,
к осени готовя сот.
Пусть различные в одежды
жизнью вкраплены цвета,
пусть наличная надежды
зелень, ах, уже не та —
синий веер дав мне в руки,
ты ушла обратно в ночь,
но тебе — в том кровь порукой, —
муза, я родная дочь.
На чужбинном берегу я
к гробу веер твой несу,
но упрямо берегу я
синюю его красу!

«Рассказывает времени кукушка…»

Рассказывает времени кукушка
о том, что наступает поздний час.
Медяшками полна у нищих кружка,
но синевой полна она у нас.

Уже не время стукать каблучками,
но в этот час все средства налицо:
душа ушла в бумагу со значками,
глаза в синячное ушли кольцо.

Нас обошли в раздаче угощений,
но стол покрыт обрезками мечты.
Гулянию средь мертвых насаждений
напрасно, сердце, радуешься ты…

Напрасно ветер веселит нам вежды:
все силы сердца вышли на слова;
они ушли в дырявые надежды —
для жизни нам осталось их едва.

1936

ПРЕСС-ПАПЬЕ

Живем мы бреднями, не бденьем,
но шаг наш к цоколю прибит.
Так палисандровым виденьем
олень над письмами стоит.

Стол. Осень. В крепости камина
лежат разбитые дрова.
Мы сохнем. И букеты тмина,
и, ах, оленья голова.