У Изабеллы упало сердце, и она ощутила знакомое желание поколотить Бранда. Хотя, в сущности, он не виноват. Она сразу собиралась ему сказать, что ни о какой собаке даже речи не может быть, но в тот день столько всего произошло, что она совершенно забыла. Тем не менее ему надо было сначала спросить ее…
— Конечно же тебе, — услышала она ответ Бранда. — Но только если ты дашь мне твердое обещание не прыгать больше ни в какие водоемы.
— Не буду прыгать, не буду. Папа, а как его зовут?
— Никак. Он же еще маленький. — Бранд нагнулся и поставил щенка на дорожку. — Теперь ты его мама, так что сама придумай ему имя.
— Пушок, конечно. Он ведь такой пушистый, — сказала Конни.
— Бранд, — выдавила из себя Изабелла. — Бранд, нам надо поговорить об этом…
— Ой, мамочка, только не говори, что мы не можем его взять. Мы должны его взять.
Конни опустилась на колени и уткнулась в щенячью шерстку.
— Пойди поиграй с ним на травке, — предложил Бранд, бросив быстрый взгляд на недовольное лицо Изабеллы. — Мы с мамой пока поговорим.
— Хорошо.
Конни посмотрела на него с таким обожанием, что у Изабеллы похолодело все внутри. Как она может конкурировать с отцом, который приносит щенков и у которого дом и сад, словно специально созданные для прекрасной принцессы? Бранд представляет, что делает?
Ну конечно. Бранд всегда знает, что делает. Такой у него мерзкий характер. Она взглянула на него, все еще подрагивая на прохладном весеннем ветерке, но он был поглощен Конни.
Когда она убежала достаточно далеко, чтобы ничего не слышать, Бранд повернулся к Изабелле и заговорил, растягивая слова:
— В чем дело, дорогая? Похоже, ты хочешь пропустить меня через мясорубку вместе с луком и нафаршировать мною какой-нибудь замечательный пирог.
— Ну, это слишком. Но вот немного здравого смысла тебе бы не помешало.
— Здравого смысла у меня сколько хочешь, — заметил Бранд. — Это тебе его не хватает.
— Бранд, — сказала Изабелла, засовывая ноги в холодные туфли и упираясь руками в бока, — тебе бы следовало сначала спросить у меня насчет собаки. Ты хоть понимаешь, что наделал?
— Насколько мне известно, — ответил Бранд, беря ее под руку и ведя на мост, — я только что спас мою дочь от купания в холодной воде и подарил ей собаку, хотя не уверен, что она ее заслуживает.
— Не имеет значения, заслуживает она собаку или нет. Она не может взять ее.
Изабелла выдернула у него руку и схватилась за ограду.
— Может. Не будь такой несговорчивой.
— Я не несговорчивая… — Она смутилась. — По крайней мере, не несговорчивая, если ты под этим подразумеваешь нечестность и неразумность.
— Пожалуй, — не стал возражать Бранд. — Только объясни мне, почему честно и разумно лишать нашу дочь собаки, которую она очень хочет. Забота о щенке может научить ее ответственности.
— Может. Но, Бранд, Конни всегда понимала, что не может иметь все, что захочет. Ты не делаешь ничего хорошего, приучая ее думать иначе.
— Согласен. Тем не менее собаку-то ей можно. Собственно, у нее она уже есть.
— Бранд! Как ты не понимаешь! — Изабелла с такой силой сжала руки, что почувствовала, как ногти вонзились ей в ладони сквозь черные шерстяные перчатки. — Я уже спрашивала владельца дома. Он сказал: «Никаких щенков». Кроме того, у меня работа. Мне некогда возиться с собакой.
— Да? — Бранд встал рядом с ней и уперся локтями в перила. — В таком случае, скажи на милость, как ты находишь время для ребенка?
Изабелла прикусила губу. Я не буду топать ногами, сказала она себе. Я не буду топать ногами. Да сейчас, наверное, и не смогу. Ноги совсем закоченели. Она сосчитала до двадцати. По-английски. Потом еще раз по-испански. К этому времени она решила, что держит себя в руках.
— Конни днем ходит в детский сад, — медленно заговорила она, словно перед ней был ребенок. — Вечером, если меня нет, приходит Эдвина. Но почему она должна еще возиться и с собакой? — Бранд смотрел на нее, словно не верил ни одному ее слову. — И вообще, какая тебе разница? В нашем доме нельзя держать собаку.
— Ты же знаешь, что эту проблему нетрудно уладить.
У него заблестели глаза, и на этот раз Изабелла точно знала, что он имеет в виду.
— Нет, — ответила она. — Я не перееду к тебе.
Она выпрямилась, изо всех сил стараясь казаться сильной, но тут налетел ветер, и она опять задрожала от холода.
— Я забыл, — очень тихо проговорил Бранд. — Ты ведь женщина, которая хочет иметь все.
Изабелла проглотила комок в горле. Его голос и то, как он стоял, вцепившись в перила, и его взгляд, цинично оценивающий ее, — все это было ей слишком хорошо знакомо.
Бранд хотел ее не меньше, чем она его. Но он ее не любил.
— Правильно, — согласилась она, заставляя себя говорить беззаботно. — Но я так же, как Конни, всегда знала, что не могу иметь все.
Она опять не смогла сдержать дрожь.
— Ах да. Конни. — Бранд махнул ей рукой, потому что она убежала довольно далеко. — Мне кажется, ты хочешь сказать, что ей придется довольствоваться воскресной собакой. Пока.
— Воскресной собакой?
— Ммм. Миссис Крэкитт, моя новая домоправительница, обожает собак, и она позаботится о Пушке. А Конни будет навещать его по выходным.
— Но я не хочу…
Она умолкла. Что ей сказать? Что она не хочет, чтобы Конни проводила все уик-энды на Болотах, купалась там в роскоши, а потом, в конце концов, возненавидела свой дом?
Ответ Бранда она знала. Есть «простое решение».
Какое же «простое»? Она не может, не хочет променять свою независимость на сомнительную привилегию спать с собственным мужем, который не желает отдать ей свое сердце.
— Я полагаю, — неуверенно проговорила она, — что Конни сможет приезжать на Болота не чаще одного раза в месяц…
Она умолкла, увидев, как цапля, сидевшая до того на иве, слетела с нее и нырнула в пруд. Когда она вновь появилась, в ее клюве бился толстый серебристый карп.
Изабелла взглянула на Бранда. Ей было жалко карпа. У них много общего.
Бранд перехватил ее взгляд, но его мысли все еще были заняты дочерью.
— Кто бы мог подумать, — пробурчал он.
— О чем подумать?
— О том, что юная беспомощная девушка, которая когда-то не справилась с грудным младенцем, станет такой преданной матерью. Ты знаешь, тебе идет!
— А…
Почему он так смотрит? Его губы улыбались, но глаза были пустые.
— Да. — Бранд резко отвернулся и сосредоточил взгляд на сытой и злой цапле, которая вновь сидела на дереве. — А что случилось с Джуди? Ты ее видела, когда вернулась в Ванкувер?
Что ж. Если он хочет сменить тему, пусть меняет пока…
— Нет, — ответила она. — Хочешь верь, хочешь нет, но Джуди буквально за неделю до моего возвращения в Ванкувер уехала в Калгари со своим новым мужем. Мне сказала ее мать.
— А-а. Но у тебя, наверное, есть еще друзья?
Изабелла хотела ответить:
«Один ты». Но Бранд не был другом. Он был мужем, который хотел отнять у нее дочь.
— Нет, — быстро ответила она. — В общем, нет. Бранд, давай о собаке…
— Да. О собаке. Думаешь, Конни достаточно видеть Пушка раз в месяц?
Он читал ее мысли.
