Глава 8
Кзыл-Орда, несмотря на свое звучное название, оказался небольшим пыльным сонным городком, внешне ничем не отличающимся от небольших южно-российских городов, повидать которых мне довелось немало. Кроме, пожалуй, повышенного количества казахов среди прохожих, что, впрочем, было вполне естественно.
Более всего поразило меня появление на привокзальной площади огромной телеги, запряженной вполне живым двугорбым верблюдом. Я даже шла за ним некоторое время, чтобы получше разглядеть, завидуя при этом его спокойствию и неторопливости.
Во время этой прогулки мне в голову пришла мысль купить верблюда вместе с телегой и отправиться на нем домой, ночуя под открытым небом и питаясь лепешками и верблюжьей колючкой. Колючками, естественно, будет питаться верблюд, а лепешками я. К тому времени, когда мы доберемся до цели, про меня уже все забудут, а выглядеть я буду так, что никто меня и не узнает.
Мечтая таким образом, я не заметила, как верблюд привел меня на базар.
На базаре обнаружилось еще несколько кораблей пустыни, но к тому времени интерес к ним у меня значительно уменьшился, покупать верблюда я передумала, а вот идея лепешки явно нуждалась в дальнейшем развитии.
К счастью, оказалось, что базар на Востоке – это государство в государстве, а то, что я уже не в Европе, стало ясно именно на базаре. Здесь можно было при желании поесть, постричься, посмотреть кино, выпить, поспать, поиграть в нарды и т. д. и т. п. Короче говоря, на базаре можно было жить.
Для начала я разменяла на местную валюту сто долларов.
Потом я зашла в маленькую харчевню, примерно на восемь посадочных мест, из которых семь были свободны. Харчевня работала на самообслуживании. Рядом с окном для выдачи пищи, служившим одновременно кассой, висел листок, вырванный из школьной тетрадки в клеточку, на котором, обладая острым зрением и некоторыми задатками криптографа, можно было расшифровать сделанный от руки список четырех неизвестных мне блюд.
Поколебавшись несколько мгновений, я выбрала номер три – манты и, разумеется, чай.
Получив заказанное, я села за свободный столик. Выяснилось, что манты – это нечто вроде больших пельменей. Кстати, очень вкусных. Пришлось заказать еще одну порцию. Чай был тоже очень хороший.
Как же немного, оказывается, надо, чтобы жизнь опять казалась прекрасной и удивительной.
Для полного внутреннего удовлетворения пора пустить свои вновь обретенные магические кости. Я достала их из сумочки и бросила на стол, перевернув мешочек:
23 + 33 + 5.
«С Вами желает познакомиться любопытная дама».
– Что, красивая, в кости сама с собой играешь? – услышала я за своей спиной низкий певучий голос.
Обернувшись, я увидела бесшумно подошедшую цыганку примерно моего возраста, сидевшую до этого за соседним столиком.
– Да нет, гадаю.
– Гадаешь? – изумилась цыганка. – Разве на костях гадают?
– Еще как гадают.
– Можно посмотреть? – она показала пальцем на кости.
– Посмотри.
– А им это не повредит? – она опять опасливо ткнула пальцем.
– Думаю, не повредит, – я пожала плечами, – кто их только не хватал, и ничего, действуют исправно.
– Я свои карты никому не даю в руки, боюсь сглаза.
– Бери, им уже ничего не повредит.
Она присела к столу, осторожно взяла кости и стала внимательно их рассматривать.
– И как же на них гадают?
– Долго рассказывать.
– Погадай мне.
Я рассмеялась:
– Первый раз в жизни цыганка просит у меня погадать ей, а не наоборот.
Цыганка вполне серьезно предложила:
– Погадай, я заплачу.
– Не надо, я за деньги не гадаю.
– Я тебе хороший подарок сделаю, погадай.
– Не в этом дело, я тебе и так погадаю, только не обижайся потом.
– На гаданье обижаться – грех большой.
Приятно поговорить с профессионалом.
Я взяла кости и потрясла их в руках.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Роза, а тебя?
– Таня. Ну, Роза, поехали!
Я бросила кости на стол:
18 + 36 + 9.
– Ну, что они говорят? – Роза спрашивала о костях, словно о людях.
– А вот что: корыстные стремления, говорят они, могут подтолкнуть вас, Роза, к недостойным и легкомысленным поступкам, способным запятнать ваше имя.
Роза внимательно выслушала мою тираду, согласно кивая головой в наиболее драматических местах. Отрицать наличие у себя корыстных стремлений она не стала. Вместо этого она спросила:
– Ты что, приезжая?
Я кивнула головой:
– Чай будешь?
– Буду.
Я подошла к окну, попросила еще чайник чаю, две чистые пиалы и две пары пирожных.
– Сегодня приехала? – спросила Роза, съев первое пирожное.
– Сегодня.
– Надолго?
– Нет, на пару дней.
– Где остановилась?
– Пока нигде.
– Можешь у меня остановиться, муж уехал недели на две – на три.
– А где же твой табор?
– Мы не кочевые цыгане. А родни у нас тут нет.
– А дети есть?
– Нет, – она тяжело вздохнула, – в том и дело, что детей у меня нет, десять лет уже ждем. Мужнина родня потребовала, чтобы он со мной развелся, а он не хочет. Пришлось сюда переехать.
– Откуда?
– Из-под Астрахани.
Я задумалась. Предложение выглядело заманчиво. Надо же мне где-то отсидеться-оглядеться.
– А ванна у тебя есть? – поинтересовалась я.
– Есть, только воду мы на газовой плите греем.
– Это неважно, времени у меня достаточно.
– Тогда пошли, здесь недалеко.
Роза с мужем жила в собственном кирпичном доме на тихой улочке недалеко от базара. К дому примыкал довольно большой участок земли, занятый чем-то вроде садика или огородика в весьма запущенном состоянии.
Дом и участок были отгорожены от улицы и соседей глухим глинобитным забором с высокими и
