язык, и поэтому мое любопытство усилилось.
– Ваш муж берет отпуск?
– Да нет, – уже не так охотно сказала она.
Какой-то внутренний барьер мешал жене Вьюнца откровенничать. Но я, за короткое время познав характер Ксении, чувствовала, что ее просто распирает от желания поделиться с кем-нибудь очередной новостью.
– Дело в небольшом приобретении... – спустя минуту нерешительно призналась она.
– Вы хотите что-то купить? – спросила я. – Что это? Я обожаю покупки!
– Отель... Гостиница... Правда, небольшая...
Эти слова поразили меня как молния. «Ничего себе, небольшое приобретение!» – подумала я. Быстро разложив все по полочкам в своем сознании, я решила, что Беккер вряд ли об этом знает, ведь в течение всего вечера ничего подобного даже вскользь не прозвучало. А по нашим русским обычаям следовало бы произнести тост. Обмыть, так сказать, обновку. Нет, нет, Вьюнец своей покупкой перед компаньоном и другом не похвалился – это я могла сказать с твердой уверенностью.
Самое главное – вероятнее всего, он не рекомендовал рассказывать о ней и своей супруге. Причем рекомендовал в приказном порядке, так как она, будучи фантастически болтливой в гостях, не обмолвилась-таки о приобретении недвижимого имущества за границей ни словом. В принципе, вспомнив поведение Олега Станиславовича на сегодняшней мини-вечеринке, я поняла причину этого – он строго контролировал поведение жены взглядами, покашливанием и прочим. И ее бессмысленная болтовня, наверное, являлась для него настоящим спасением, так как уводила Ксению от того, о чем она могла легко и невольно проболтаться.
Это еще больше возбуждало мой интерес, так как «лучший друг» Валерия Павловича, похоже, имел от него препорядочную тайну. Единственное, что меня смущало, – Ксения все же проговорилась, причем мне, постороннему человеку. Значит, ее муж ничего преступного не совершил. С другой стороны, он мог просто не посвящать ее в свои дела, так как она даже при огромном желании вряд ли могла в них разобраться. Поэтому недобросовестный поступок в отношении Беккера вполне мог иметь место.
Гостиница – приобретение шикарное, и денег она стоит немалых. Поэтому, если у Валерия Павловича и Вьюнца единое дело на двоих, Беккер должен был быть хорошо осведомлен о материальном состоянии своего приятеля и о том, по силам ли ему на данный момент такое приобретение. Это я решила выяснить как можно скорее, обозначив в своем сознании данный пункт как вопрос номер один.
Неплохо было бы осведомиться о стокгольмских ценах на недвижимость, чтобы точно знать, о какой сумме идет речь. Однако еще раз глянув на часы, я поняла, что в данное время пытаться это выяснить бесполезно. Хотя тут мне пришла в голову мысль о том, что, может быть, в Швеции совершенно другой временной пояс. Но, который теперь там час, я все равно не знала. Поэтому, отругав себя за халатное отношение к уроку географии, я и этот пункт в плане действий отложила на завтра.
– Женя, – прервала мои молниеносные раздумья Ксения, – ради бога, я вас очень прошу, держите все это в секрете.
– Но почему? – притворившись наивной, удивилась я. – Валерий Павлович с Юлией Николаевной наверняка очень обрадуются за вас!
– Олег сказал, что сам им позже все расскажет, что это должно быть сюрпризом.
– Но почему? – повторила вопрос я.
– Не знаю, он не посвящает меня в свои дела, да я ими и не интересуюсь совсем.
– Он вам строго-настрого наказал держать известие о покупке гостиницы в тайне?
– Угу, – промычала в ответ Ксения.
– А вам это странным не показалось?
– Нет, а что? – после довольно длительного молчания вопросила супруга Олега Станиславовича.
Я подумала, что она или начинает лукавить, или же настолько глупа, что не в состоянии иметь самостоятельные суждения.
– А что в этом странного? – через некоторое время продолжила Ксения. – Олег хочет преподнести сюрприз. Большой сюрприз. Ведь мы скоро насовсем в Швецию уе... – она оборвала саму себя на полуслове, видимо поняв, что наговорила лишнего.
Однако я не собиралась делать вид, что ничего не поняла, и просто наматывать на ус сказанное ею. Пока предоставилась возможность, я решила выжать из жены Вьюнца максимум информации.
– На постоянное место жительства или как? – спросила я, скрываясь под маской бескорыстного живого интереса, продиктованного радостью за удачу других людей.
– Наверное, да, – тихо ответила Ксения, понимая, что обратного пути уже нет.
«Язык мой – враг мой», – хотелось мне напомнить ей. На самом деле этой женщине уже следовало бы понять, что слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Но, наверное, таких людей не учат не только чужие ошибки, но и собственные.
– У меня уже вода остыла, – сказала Ксения, намекая на то, что нам следует заканчивать разговор.
Я отлично поняла ее, поэтому в ту же минуту повесила трубку, пожелав болтушке всего доброго. Мне до невозможности хотелось сейчас же разбудить Беккера и выложить ему все. Во-первых, он понял бы, как я была права насчет его приятеля, и хотя бы тем потешить свое самолюбие.
Но одно обстоятельство смущало меня: даже если мы уличим Вьюнца в какой-нибудь махинации, покушение на Беккера по-прежнему оставалось нераскрытым. Однако я вовсе не считала молчание Олега Станиславовича подготовкой к преподнесению сюрприза, поэтому свои действия была склонна считать мостиком к прояснению ситуации вокруг нападения на Валерия Павловича.
Разбуди я его теперь, он скорее всего рассердится. А если начну твердить о Вьюнце – разгневается, ведь спросонья суть моих слов он вряд ли полностью осознает. Так что в лучшем случае просто рискую нарваться на пару отнюдь не ласковых слов.
Я прилегла на свое спальное место, но потом все-таки, мучимая избытком новой информации, шепотом позвала:
– Валерий Павлович!
Беккер не откликался. Впрочем, это было неудивительно: он ни разу не пошевелился в течение всего моего разговора с Ксенией. Так что ожидать от уставшего, не оправившегося от ранения человека реакции на шепот было просто глупо.
Я повертелась в кресле-кровати еще какое-то время, но вскоре, даже несмотря на последние новости, довольно быстро уснула, одну руку положив на пистолет за поясом, а другую – под подушкой.
Глава 9
Я проснулась от какого-то легкого, но между тем назойливого дуновения. Машинально стиснув рукой оружие, приоткрыла глаза: надо мной сидел Виталька и дул мне в лицо. Он посмеивался, так как я, наверное, просыпаясь, строила смешные гримасы.
«Ничего не случилось», – первым делом подумала я. А потом вдруг поймала себя на мысли о том, что начинаю терять профессионализм. Ведь Виталька подошел ко мне вплотную, а я не проснулась. Но тут мой взгляд невольно упал на его ноги: он был в пуховых носках.
– Ты чего? – хриплым спросонья голосом спросила я, удивившись столь нетрадиционному для летнего времени виду.
– Чтобы никого не разбудить. В них я ступаю бесшумно, – хихикнув, пояснил он.
– Блин, тебе бы в шпионы! – довольно резко выпалила я. – Какой талант пропадает, а...
Я обвела взглядом комнату: Валерий Павлович еще спал.
– Как младенец, – сказала я, кивнув на него Витальке.
– Пусть отдыхает, – серьезно ответил тот, – ему сейчас так полагается.
Но вопреки желанию Витальки, Беккер зашевелился и приоткрыл один глаз.
– Сколько времени? – первым делом осведомился он.
Потом, глянув на часы, Валерий Павлович воскликнул:
– Черт, пора вставать! – и сделал резкое движение, после которого сразу же схватился за раненое плечо.
– Осторожно! – несколько запоздало обеспокоился Виталька.
– Ерунда, – отмахнулся Беккер-старший, хотя гримаса боли говорила об обратном.
