Вскоре послышались громкие металлические звуки, и дверь в дом открылась. Я сквозь сетчатый забор заглянула внутрь: мне навстречу по тропинке, ведущей от дома к калитке, шел толстопузый здоровяк, в шортах из обрезанных по колено джинсов и наполовину разорванных сланцев. Я сразу заметила, что сзади за поясом у здоровяка что-то есть. Вероятно, это был пистолет, но сам здоровяк вел себя очень спокойно. Одной рукой он бесцеремонно почесывал вокруг пупка, а другой похлопывал по рту, пытаясь заглушить зевоту.
Увидев меня, он ничего не сказал и только молча стала отодвигать толстый железный засов. Потом, когда мы уже стояли друг против друга, он спросил:
– Где Беккер? Ты – его телка?
– Нет, я его курица, – огрызнулась я и, повернувшись к машине, крикнула: – Валерий Павлович!
Тот приоткрыл стекло и кивнул вопросительно.
– Можно, – разрешила я.
Двери моего «Фольксвагена» открылись, и Беккеры вышли на улицу. Они приблизились к калитке, и только тогда здоровяк молчаливо пропустил нас внутрь, а затем вновь задвинул засов и, шаркая сланцами, зашагал за нами.
«Это, наверное, не Тихоня», – подумала я про себя.
– Поднимайтесь на второй этаж, – сказал толстопузый, открыв дверь и пропустив нас вперед, – вас ждут.
Вслед за этим вновь послышался грохот: здоровяк запирал двери, которых было две, и обе металлические. Мы, как нам и было сказано, миновав столовую, поднялись на второй этаж. Здесь в просторном кожаном кресле сидел невысокий, но коренастый и потому кажущийся крупным небритый мужчина. Он курил сигару и, завидев нас, тут же приветственно привстал.
– Как добрались? – спросил он.
– Спасибо, нормально, – сдержанно ответил Беккер-старший.
– У-у-у, – протянул хозяин, уловивший настроение Валерия Павловича по его голосу. – Да ты, как я погляжу, сегодня не в форме. Что такое? Что случилось? Кстати, – сказал он, глянув на меня, – я забыл представиться – Тихоня, то есть, – улыбнулся он и поправился: – Станислав.
– Евгения.
– И чей это выбор? – продолжал Тихоня. – Твой, Валера, и твой? – он глянул на Витальку.
Чтобы прервать неловкое молчание, которое после этих слов воцарилось, я сказала:
– Смотря с какой позиции подходить. Виталька меня выбрал давно, когда мы еще учились в школе, и я до сих пор его друг. Ну а Валерий Павлович недавно. Я – его телохранитель.
– Ма-ать твою! – нарочито удивленно и иронично воскликнул Тихоня.
Потом он затушил сигару и вдруг неожиданно стал ломаться передо мной и размахивать руками, имитируя наступление и громко произнося:
– Кия! Кия!
Мне его издевка не очень понравилась, и потому я, тоже взвизгнув: «Кия!», подпрыгнула и несильно ударила его ногой в солнечное сплетение. Тихоня загнулся и захрипел.
– Что ты делаешь! – заорал на меня Беккер.
– Я подумал, вы пошутили, – прохрипел Тихоня, хромая к креслу.
– Извини, Стас, – залепетал Валерий Павлович, – взбалмошная девка, ну что с ней поделаешь!
В следующую минуту в комнату вбежал здоровяк, но не тот, что нас впустил, а другой. Он держал в вытянутой руке пистолет и, дожевывая что-то, перепуганно смотрел на каждого по очереди. А ведь дом показался мне поначалу пустым, но, как оказалось, я ошиблась.
– Отбой, что приперся! – рявкнул на него Тихоня, и тот, не сразу поверив, убрался восвояси. – Похоже, Валера, ты и впрямь вляпался в дерьмо, – сказал он Беккеру, усаживаясь в кресло и поглаживая ушибленное место, – раз тебе такую пришлось нанять.
– Да, – утвердительно кивнул Валерий Павлович.
– Да вы садитесь, че встали! – воскликнул Тихоня, глядя на нас.
Когда мы расположились на диване, Тихоня сказал:
– Ну, рассказывайте, с чем пожаловали.
Мы переглянулись, и Беккер-старший стал излагать с самого начала все, что с ним произошло. Тихоня слушал внимательно, удивленно и даже возмущенно, и мне стало понятно, что он вряд ли наслышан о случившемся с Беккером.
– И что же ты от меня хочешь? – участливо поинтересовался он у Валерия Павловича, когда тот закончил.
– Ну, может, ты слышал чего? Чьих это рук дело... – испытывая чувство неловкости, спросил Беккер.
– Как ни странно, – ответил Тихоня, разводя руками, – но я ни сном ни духом. Однако что-то мы должны предпринять... – Тихоня задумался. – Давай я к тебе двух своих хлопцев приставлю для большей надежности, а?
– Да нет, спасибо, – отмахнулся Валерий Павлович, по лицу которого было видно, насколько он разочарован.
Пришлось вмешаться мне.
– У меня есть идея. И я знаю, чем вы можете нам помочь.
Беккеры изумленно уставились на меня.
– Заказчик ведь станет снова искать исполнителя, так? – спросила я.
– Ну так... – непонимающе в один голос ответили Виталька и его отец.
– Так вот. Идея моя заключается в том, чтобы кинуть в криминальные структуры информацию, что суперкиллер – из столицы, например, – ищет работу, причем дорого не берет, так как резко нуждается в деньгах. Согласитесь, в Тарасове профессионалов данного профиля немного, поэтому появившийся субъект явно заинтересует того, кто остро в таковом нуждается. Вы, Станислав, вполне в силах в этом нам помочь, – продолжила я, глядя теперь на Тихоню. – Вы наверняка знаете, кому следует сообщить эту информацию и как сделать так, чтобы она поскорее распространилась. Я права?
– Вполне-е, – удивленно протянул Тихоня. – Слушай, а ты сообразительная!
– Стараюсь, – ответила я и продолжила: – Таким образом, я надеюсь, преступник клюнет на нашу удочку и сделает заказ. И мы узнаем, кто жаждал избавиться от Валерия Павловича.
Беккер-старший, да и Виталька тоже оживились, глаза их вновь засветились искрой надежды.
– А как же нам быть, – спросил Валерий Павлович, – если вдруг клюнет не тот, кто надо, если кто-то будет делать заказ не на меня? Как нам быть в этом случае?
– Отказ да и все-е, – заговорил Виталька. – Мол, спец не берется за работу. Надо купить человека, который будет якобы посредником между заказчиком и исполнителем.
– Серьезное это дело, – протянул Валерий Павлович.
– А риск – дело благородное, – заметила я.
– Так, – деловито прервал нас Тихоня, – идея неплохая. И я, наверное, вам помогу.
– Я в долгу не останусь! – обрадованно воскликнул Валерий Павлович.
– Ладно, ладно, сейчас не об этом. У меня за долгие годы, конечно, появились определенные связи, нужные люди в этой сфере. Да и сам я не лыком шит, как говорится. Попробуем, попытаемся. А теперь хватит о работе. Дарья, – громко позвал он.
Послышались тяжелые шаги, сопровождаемые столь же тяжелым дыханием, и в комнату, словно корабль, вплыла необъятных размеров женщина, довольно молодая, в белом накрахмаленном переднике.
– Сваргань-ка нам чего-нибудь этакого! – обратился к ней Тихоня.
Дарья едва заметно кивнула и, развернувшись, уплыла обратно. Чувство голода и на самом деле уже давало о себе знать, поэтому никто не стал отказываться от предложения Тихони. Тем более, как позже сообщил мне Валерий Павлович, тот любил, чтобы его гости обязательно отведали непревзойденной Дарьиной стряпни. Отказ он считал чуть ли не оскорблением в свой адрес. Похоже, Тихоня был настоящим чревоугодником – любил сытно, вкусно и плотно поесть. И даже повара, Дарью, держал по этой причине.
