Гений страсти, или Сезон брачной охоты

Мы не сразу вспомнили, где находится Никитин дом. Немного покружили по соседним улицам, пока я не высунулась в окно и не спросила у какого-то мужчины, гулявшего с доберманом на поводке.

– Не подскажете, где дом номер 14?

Он показал направление, и мы поняли, что минут десять нареза?ли круги вокруг этого старинного дома на Пречистенке. То ли гнусная погода была в этом виновата, то ли наше подавленное состояние…

Никита не удивился, открыв нам дверь. Словно нас он и ждал.

Он отступил внутрь квартиры, и мы увидели, как тут чисто, прибрано. Не так, как обычно. В голове у меня что-то щелкнуло, и по крайней мере один кусочек пазла встал на свое место. Мои сотрудники во время этой нежданно разразившейся катастрофы повели себя по-разному. Марк, чистюля и аккуратист, плюнул на все и развел дома страшный бардак. Ему просто стало ни до чего. А Никита – наоборот… Каждый отреагировал на стресс по-своему. Но у обоих поведение было нетипичным. Что и отметил Гриша еще в свой первый к ним приезд. Большая просторная квартира Никиты, переделанная под студию – светлая, с огромными окнами, – производила впечатление нежилой, что было совсем нехарактерно для Никиты. Его волосы разлохматились, под глазами темнели круги.

Я сбросила куртку на пол и уселась на коричневый кожаный диван. Он обреченно скрипнул подо мной. Гриша последовал моему примеру.

– Ты догадываешься, зачем мы приехали?

– Нет. – Его светло-голубые глаза со светлыми ресницами были спокойными. – Не догадываюсь.

– Ты убил Марка?! – выпалила я. – Потому что он тебя разоблачил?!

– Что?! – Никита запустил руку в волосы и так и остался стоять с открытым ртом. – Марк?! Убит?..

– Да, – кивнула я. – В собственной машине. Убил его тот, кто хорошо его знал. Подошел, когда Марк сидел в машине, и убил. Или они вместе подъехали к дому Марка, и этот – близкий ему человек – вынул пистолет и выстрелил. Все было именно так. Он тебя разоблачил, Никита? – спросила я тихо.

– Вы о чем?

– О том самом! О ролике! Который у нас пропал! Только не говори, что ты к этому непричастен! Еще одной лжи я просто не вынесу! Мне все в последнее время только и делают, что лгут!

– Я не лгу. – Никита застыл столбом посреди комнаты. – Я… я не имею никакого отношения к пропаже ролика! Правда!

– А Марк?

– Не знаю! – с отчаянием выпалил он. – Я думал… я подумал… что… – Он рухнул на стул с высокой спинкой. – Он… как-то причастен к этому. – Лицо Никиты, обычно такое бесстрастное, внезапно исказила гримаса страдания. – Я его хорошо знал и поэтому подумал… Но это все – лишь на уровне чувств, догадок… Прежде он не торопился выключать свой компьютер и не шарахался в сторону, когда я подходил к нему. А в последнее время… стоило мне подойти к его рабочему месту, как он переключал комп на другую программу и с улыбкой обращался ко мне: «Ну что, старик? Чего ты приперся? Я и без тебя справлюсь…» – и все в таком же духе. Раньше этого не было! И еще, один разговор был, телефонный. Марк думал, что я ушел. А я тоже был в туалете… Он там мыл руки, потом с кем-то разговаривал по мобиле. Злобно так сказал, что ему мало заплатили… Но в точности я ничего не знаю! – почти выкрикнул Никита.

– Он к тебе вообще в последнее время часто цеплялся, – кашлянул Гриша. – С чего бы это? Может, все из-за девушки, в которую он влюбился – ведь Марк как с цепи сорвался! Он как-то раз обмолвился, что у него скоро будет много денег и тогда он добьется ее внимания. Я в тот момент не придал значения его словам. А теперь понимаю, что зря! Кто она? Это из-за нее он пошел на предательство?

– Не знаю! Отстаньте вы от меня!

Дверь скрипнула. За этой, большой, комнатой была другая, маленькая, – спальня Никиты. На ее пороге стояла бледная как смерть Ульяна. Никогда еще я не видела у нее таких расширившихся глаз и такого ошеломленного выражения лица! Она сжала ладони в кулачки и шагнула вперед:

– Это все… все из-за меня… простите! – Она подошла к Никите и положила руку ему на плечо. – Марк бешено ревновал меня, не давал мне проходу. Когда я пришла к вам, он начал оказывать мне знаки внимания, а когда я его отвергла, он словно с ума сошел. Кричал, что я – богачка, много о себе воображаю и все такое… Он хотел бы меня возненавидеть, – здесь губы Ульяны дрогнули, – и забыть навсегда. Но не смог. Потом он ударился в другую крайность – стал таким тихим, спокойным, говорил, что бросит всех своих женщин и изменит образ жизни, что ему никто не нужен, кроме меня… Я не знала… не знала, что с этим делать! А когда Никита… ну, когда мы с Никитой стали встречаться… мы решили скрывать это от всех вас, чтобы не травмировать лишний раз Марка. Но он все равно как-то прознал и страшно взъелся на Никиту, мы просто не знали, что делать… А теперь… он убит! – И она закрыла лицо руками.

– Н-да!.. – вырвалось у Гриши.

Я посмотрела на него: выглядел он из рук вон плохо.

– У кого-нибудь найдется обезболивающая таблетка? – скороговоркой спросил он.

– Я сейчас посмотрю, – Ульяна вышла из комнаты.

– Я не могу поверить, что Марк убит! – глухим голосом сказал Никита. – Это из-за ролика, да?

– Мы и сами пока что ничего не знаем. Вполне возможно, что кто-то заметал следы и убрал Марка. Или Марк шантажировал того человека, – версий может быть сколько угодно, но доказательств у нас никаких нет.

Вернулась Ульяна с таблеткой и стаканом воды.

– Вот. Выпейте, Григорий Наумович.

Гриша положил на язык таблетку и выпил воду залпом.

– Спасибо.

– Завтра его найдут, и во всем будет разбираться милиция, то бишь полиция. Придут к нам на работу. То да се… И Марка жалко ужасно, – уныло протянула я. – Не могу поверить, что он – предатель!

Все молчали. Где-то во дворе взвыла автомобильная сигнализация, и мы словно бы очнулись от ступора.

– Ну, мы уходим, – сказала я, вставая. – Гриш, тебе полегче?

– До машины доковыляю, – махнул он рукой.

– А что с вами случилось? – спохватилась Ульяна.

– Напали на меня. Я открыл кому-то дверь, и… – Гриша явно хотел сказать что-то еще, но внезапно запнулся и замолчал.

– Вы видели этого… напавшего на вас человека? – спросила Ульяна.

– В том-то и дело, что нет. Возможно, это был Марк. Но точно утверждать я не берусь…

– Господи! – охнула Ульяна. – Как подумаю обо всем этом… – она вдруг заплакала, тихо, беззвучно, слезинки горошинками покатились по ее щекам одна за другой. Никита сжал ее руку, и она слабо улыбнулась ему в ответ.

Мы попрощались и удалились. Выйдя на улицу, Гриша смачно сплюнул.

– Ты что?

– Ничего! – ответил он почти грубо. – Рука болит и в башке трещит.

– Я отвезу тебя домой и поеду к себе. Утром к нам милиция нагрянет, начнется веселая жизнь. А Марк… – я мотнула головой. – Кажется, что все это – сон! Проснусь, и все будет по-старому. Мы шумим, спорим, идеи «креативим», как ты любишь говорить, работа кипит… Марк работал у нас четыре года!..

– Да… – Гриша, казалось, думал о чем-то своем.

Поднялся ветер, его резкие порывы швыряли мокрый снег нам в лица. Я подняла воротник. Бледно- желтый свет фонаря еле освещал капот машины.

– Надо бы снег счистить, да нечем.

– Неважно.

В машине было холодно, я включила печку и щелкнула выключателем. Зажегся свет. Обернувшись к Грише, я увидела, что он сосредоточенно грызет пальцы.

– Гриша! Ау! Ты меня слышишь?

– Не глухой, – огрызнулся он. – Не нравится мне все это!

– Мне это уже давно не нравится, а что мы можем поделать? Я ужасно хочу курить… Просто сил моих нет! Сбегаешь за сигаретами?

– Сейчас…