пожалела... Совсем еще дети. Но тебя, старая тварь, не пожалею, будь спокойна. Башку потом в Сомовке выловят.
– Поищи там свою подружку, которую послала в Карасев, – посоветовала баба Люба ехидно.
– Она мне не подружка, – зло буркнула я. – Так, следователь из прокуратуры. Я забашляла, чтоб тебя нашли и посадили, а ты ее в реку. Сурово! Боюсь, господ из прокуратуры это расстроит. Тебя даже арестовывать не станут, пристрелят при попытке к бегству.
– Ты все врешь! – в ярости закричала колдунья. – Она не могла быть из прокуратуры.
– Не верь, дело твое, – не стала возражать я. – Считай ее кем хочешь, но предупреждаю тебя в последний раз: отвали, забудь про бабки, Веретей. Ничего тебе не обломится и не звони мне больше.
Колдунья молчала, и я положила трубку. Пусть поразмыслит на досуге, что к чему.
– Вы думаете, она испугается? – спросила Светлана с недоверием.
– Нет, такую трудно чем-то испугать, – ответила я. – Однако баба Люба помучается, откуда узнали ее настоящую фамилию и что нам еще известно. Это позволит выиграть время. Пока она будет метаться, я ее найду и прищучу.
– Ой, как я надеюсь на это, – вздохнула Светлана. – Поджога еще одного магазина я не переживу. Все ведь думают, что это я сама, чтобы получить страховку. А как вы ее найдете?
– Секрет фирмы, – улыбнулась я, просматривая на компьютере личное дело мошенницы.
Я не сказала Светлане, но в нем имелась информация о сестре Веретей. Ее сестра до настоящего времени проживала в Тарасове на окраине, в частном секторе. Завтра спозаранку следует ее навестить. Вряд ли она там скрывается. Но вдруг сестра знает, где ее искать. Из дела мне было известно, что у Веретей с сестрой были натянутые отношения. В восемнадцать лет она не поделила с ней мальчика. И из ревности Веретей плеснула сестре в лицо кислоты. Остался страшный ожог с левой стороны головы, но уголовное дело не заводили. Вскоре Клару посадили за другое преступление, и она пошла по этапу. А сестра так и осталась жить в Тарасове в доме родителей. Если ее аккуратно расспросить, то, возможно, она расскажет что-нибудь интересное, даст какую-нибудь зацепку. Например, поможет выяснить личность человека по кличке Киргиз. Другим направлением поиска я определила тюремных подруг колдуньи. Их имена и фамилии значились в материалах дела.
В дверь позвонили. Вернулся с работы Геннадий Петрович. Впустив его, я спрятала револьвер в кобуру.
– Да, раньше я опасался, что жена будет встречать меня со скалкой, а вышло еще чище – встречает телохранительница жены с револьвером. Теперь дважды подумаешь, прежде чем засидеться с друзьями в ресторане, – пошутил он устало.
– Как на работе? – спросила у него Светлана, приобняв.
– По-старому, – буркнул Геннадий Петрович и поцеловал жену в щеку.
Светлана рассказала мужу, как я потеряла машину.
– Ну, замечательно. Что, теперь придется покупать новую? – спросил он у нее. – Что-то, Евгения Максимовна, вы нам дорого обходитесь. Возникают даже сомнения в вашей квалификации. Нашу-то машину тоже бандиты изрешетили.
– Да неужели, – холодно бросила я.
– Не ворчи, – осадила его Светлана. – Евгения Максимовна ради нас жизнью рисковала. А ты тут начинаешь.
– Ой ладно, Света, это ваши с ней дела, не хочу даже вмешиваться, – махнул рукой Геннадий Петрович. – Мне главное, чтобы с тобой ничего не случилось.
Пришел водитель и принес пушистую голубую елку примерно двухметровой высоты.
– Не кособокая, как в прошлом году? – спросила Светлана, сузив глаза. – А то поедешь за новой.
– Вот, смотрите, ровнее не придумаешь. Геннадий Петрович сам выбирал. – Станислав и так и сяк показал елку Светлане. – Видите, самая лучшая.
– Хорошо, поставь в гостиной, – благосклонно согласилась она.
Шофер установил елку в специальную подставку, собрался уходить, но Светлана его задержала.
– Станислав, будь другом, повесь еще гирлянду заодно. Гену потом не допросишься.
– Может, еще и нарядить? – проворчал шофер недовольно.
– Нет, наряжать я сама буду, а вот гирлянду повесь, все-таки электричество, – ответила Лисовская. Тут Светлане позвонили на сотовый, и она отвлеклась от праздничных приготовлений.
– Зуб даю, тебя запрягут снежинки вырезать, – прошептал Станислав и подмигнул мне.
– Не волнуйся, я отмажусь, – заверила я его, – скажу, ты мне хвастался, что еще с детского сада их лучше всех вырезал.
– Евгения Максимовна, – Светлана закончила говорить по телефону, – завтра к десяти приедут сигнализацию устанавливать. Хорошо бы, чтобы вы проконтролировали это дело. – И, обращаясь к Станиславу, продолжила: – Ну чего столбом стоишь? Не знаешь, где гирлянда, что ли? Загляни в кладовку, она на том же самом месте, где ты ее оставил в прошлом году.
– Ну совсем мне мужика заездила, – громко сказал Геннадий Петрович, входя в комнату.
– Праздник послезавтра, а вы уже елку наряжаете.
– Вас заездишь, – буркнула Светлана.
Чтобы меня действительно не запрягли, я незаметно проскользнула в комнату к компьютеру и занялась проработкой подруг Веретей. Все закоренелые рецидивистки, одна краше другой. План на завтра пришлось подкорректировать, сместив намеченные дела на послеобеденное время, а с утра поставить наблюдение за мастерами из «Систем контроля доступа».
Через полчаса из гостиной послышался торжествующий голос Светланы:
– Видишь, не горит! А перед Новым годом мы бы с ней мучились, все бы настроение себе испортили.
– Я сейчас поправлю, – пообещал Станислав. – Какая-то лампочка неплотно в гнезде сидит или перегорела.
Их разговор заставил меня вспомнить о тете Миле. Сейчас она, наверно, тоже готовится к Новому году. Купила елку и думает, как ее поставить. Не раздумывая, я позвонила ей.
– Алло, привет, тетя. Как дела?
– Привет, Женя. Да все нормально, – ответила грустно тетя Мила. – На Новый год, как я понимаю, ты не появишься. Я ведь сразу подозревала, что так и будет.
– Извини, тетя. Дело оказалось сложнее, чем я думала, – сказала я виноватым голосом. – Но могу обрадовать. Я близка к его завершению. Остался, как говорится, один шаг до победы. – В квартире резко погас свет. Я озадаченно посмотрела на погасший монитор компьютера. – Тетя, я тебе перезвоню. Срочное дело. До скорого. – Нажав на сброс, я убрала сотовый в карман жилетки.
– Я знаю, это выбило автомат, – сказал уверенным голосом в темноте Геннадий Петрович. – Станислав возился с гирляндой и коротнул. Сейчас пойду и включу.
– Я ничего не коротил, – возмущенно оправдывался шофер. – В городе, наверно, авария.
– Да, в городе, как же, – усмехнулась Светлана. – В соседнем доме-то есть свет. Разуй глаза! Это, наверно, мальчишки баловались. Выключили и убежали.
– Надо проверить щиток в коридоре в любом случае, – повторил Геннадий Петрович и направился к входной двери.
– Так, всем оставаться на местах! – негромко, но властно сказала я, выключая блок питания компьютера.
Геннадий Петрович остановился, открыл дверь в комнату и, понизив голос до шепота, спросил в темноте:
– Что, думаете, это отморозки колдуньи подстроили? Хотят, чтобы мы вышли на площадку?
– Мысли я читать не умею и не знаю, чего они хотят, – сказала я, встав из-за стола, – скорее всего, они хотят проникнуть внутрь и попытаться получить с вас деньги, запугать. Просто убивать вас у них нет никакого резона.
– А, вы думаете так. Ну хорошо, что нет резона убивать, – пробормотал Геннадий Петрович обнадеженно. – Может, правда только замыкание, а мы тут уже фантазируем.
За черным силуэтом Лисовского возник силуэт жены.
