– Поверьте, Мигель, я и сам не ожидал, что все вот так произойдет. Когда я наблюдал с борта вертолета за вашей переправой, у меня чуть сердце не прихватило.
– Надеюсь, обошлось без лекарств? – поинтересовался я.
Американец иронии, разумеется, не понял и вполне искренне поблагодарил меня за заботу.
– Спасибо, Мигель, все обошлось.
Мне стало немного легче, и я спросил уже с меньшим раздражением:
– Вы что не могли пограничный катер придержать?
– Могли, – пожал плечами Крейси, – но такова была их просьба.
– Не понял?!
– Понимаете, Мигель, мы не сильно потакаем подобным просьбам, но в данном случае пришлось пойти на уступку.
– И эта уступка заключалась в обстреле нашей лодки?
– Именно так, – кивнул Крейси. – Но вам троим ничего не грозило, – поспешил он добавить, видя, как вновь мрачнеет мое лицо. – Речь шла только об устранении контрабандиста. Уж очень он насолил местным пограничникам. Вас ведь пули не задели, верно?
– Так вот зачем понадобилось, чтобы он повез нас днем, – произнес я с горечью в голосе. – Мы должны были подвести парня под пули.
– Во-первых, он этого заслужил, – строго сказал Крейси. – а во-вторых, ночью увеличивался риск, что попали бы в вас.
– Так мы вас еще и благодарить должны? – восхитился я его доводами.
– Ну, на этом я не настаиваю, хотя… – и Крейси выразительно замолчал.
'Хрен тебе, а не благодарность!' – подумал я и поспешил задать следующий вопрос:
– А что вы скажете насчет моторов?
– Так кто же мог подумать, что хваленые японские моторы окажутся такими хлипкими? Американские никогда бы не заглохли!
Похоже, тему придется закрывать, не достигнув консенсуса. Следующий мой вопрос касался уже нашего ближайшего будущего.
– Никаких проблем! – воскликнул Крейси. – Гевара осведомлен о вашем появлении на этом аэродроме, его группа захвата уже на подходе…
Он что, на самом деле думает, что я буду радоваться вместе с ним?
– … Утром эти ребята захватят самолет, который вы сегодня зафрахтуете. После того как вы в него сядете – захватят и вас. Хотя вас лично, скорее всего, отправят за борт с пулей в затылке.
Хорошо я в этот момент, наверное, смотрелся с открытым ртом и выпученными глазами. Крейси даже сделал паузу, любуясь на дело слов своих. Потом поспешил меня успокоить.
– Не волнуйтесь вы так, старина. Сейчас пройдете в соседнюю комнату, там наши техники наденут на вас специальное снаряжение. Лишь бы вас не подорвали гранатой, а от пуль оно защитит!
Подойдя к домику, в котором оставались ребята, я заглянул в окно. Старх и Светлана о чем-то оживленно беседовали и меня не заметили. Мне стало интересно, и я решил разговор подслушать. Бесшумно вошел и замер в тени возле двери. Это я хорошо зашел! Ребятки взяли меня на подозрение. Надо было срочно перехватывать инициативу, и я вышел из тени. Что я нес! У Светланы от моих слов началась истерика, Старх кинулся ее успокаивать, я к нему присоединился. Чтобы убедить ребят в моих лучших к ним чувствах я разве что рубаху на груди не рвал. Кончилось все тем, что успокаивали уже меня.
На следующее утро все случилось так, как предсказывал Крейси. На этот раз все прошло как по нотам. Я получил свою пулю прямо в искусственный затылок, забрызгал мозгами – понятное дело не своими – салон самолета и благополучно выпал за борт. Когда ребята улетели ко мне подошел Крейси.
– Все складывается просто замечательно! – воскликнул он. – Через пару часов включится маяк и укажет нам расположение базы.
Я уже и думать забыл об этом маяке, когда в домик где я мирно дремал, ворвался Крейси со товарищи.
– Покажите, что у вас в карманах! – прокричал он таким страшным голосом, что я безропотно стал выкладывать вещи из одежды на стол.
– Как она у вас оказалась?! – Крейси держал в руках красную пудреницу.
– Вот черт, – смутился я. – Одолжил у Светланы, чтобы побриться, а вернуть забыл.
Крейси в изнеможении опустился на стул.
– Свободны парни! – отпустил он своих помощников, а потом уставился на меня странным взглядом.
Тут до меня дошло.
– Маяк в пудренице? – спросил я.
Крейси только кивнул.
– Но откуда я мог знать? Могли бы предупредить.
– О чем? – спросил Крейси. – О том, что пудреница предназначена для женщин, а мужчина, если он конечно не гей, использует для бритья свое зеркало? А вы, Мигель, не гей, вы… – он не договорил, поднялся и направился к двери.
– И что теперь делать? – спросил я его спину.
– Задрать штаны и бегать! – зло произнес он на чистейшем русском языке и вышел, хлопнув дверью.
Вот сука, знал язык и так долго это скрывал.
Генерал заслушал мой отчет по операции 'Латинское танго' потом спросил:
Муромов их что, через Боливию – Венесуэлу выводит?
– Так точно!
– А почему не через Антарктиду?
– Не могу знать. Видимо так сложились обстоятельства. Послать по этому поводу запрос?
– Не надо. Это, в конце концов, сейчас вторично. Ты мне лучше вот на какой вопрос ответь, только честно: мы что, все эти годы пустышку тянули?
Мне с трудом удалось сохранить спокойствие.
– По одним фотографиям трудно судить, товарищ генерал. Надо дождаться пока прибудут оригиналы.
– А может, будет лучше, если они не прибудут? – глядя мне в глаза, спросил генерал.
– Не понял, – растерялся я, – как это?
– Да никак, – генерал усмехнулся. – Шуток подполковник не понимаешь? Свободен!
Отведенной мне маленькой комнаты в небольшом домике на базе ЦРУ в лесах Латинской Америки я старался без особой нужды не покидать. Особо свободу передвижения мне никто не ограничивал, но я по своему опыту знал, что путаться под ногами у коммандос не следует. Еще меньше мне хотелось сейчас встречаться с Крейси. Дела у него шли неважно, и я был отчасти тому виной. Полет самолета, на котором умыкнули Старха и Светлану, удалось отследить, но без маяка лишь частично. В квадрат, где могла находиться база, отправили разведгруппу, пропала и она.
За этими невеселыми размышлениями и застал меня Крейси, который сам пожаловал ко мне в гости. Лицо его буквально трескалось от самодовольства.
– База обнаружена! – сообщил он. – Собирайтесь, сейчас вылетаем.
Но в вертолеты, куда грузились коммандос, нас не пустили. Полковник, командующий операцией по
