том, что потом Долгов скорее всего говорил именно с ним и что именно этот парень стрелял в нас сегодня. Что Долгов как-то не совсем естественно вел себя, провожая Вику, и настойчиво интересовался сохранностью браслета по телефону во время нашего звонка из Сочи.
— Женя, — начал Демидов, когда я сделала паузу, — если бы у вас не было таких хороших рекомендаций как специалиста, я бы воспринял все, что вы сказали, не больше чем бабский треп. Но и сейчас я считаю ваши подозрения, мягко говоря, неубедительными. Я думаю, что Вику просто хотели ограбить. Хотя, конечно, должен признать, что делалось это с необычной настойчивостью.
— Я тоже сомневалась бы на вашем месте, — ответила я, — но есть еще один факт, объяснить который довольно трудно. Может, даже нельзя вообще. Однако не думаю, что он в пользу Долгова.
— Какими бы ни были ваши доводы, я могу сказать одно — не рубят сук, на котором сидят, и не бьют кормящую руку. И к тому же Долгова я вытащил, можно сказать, из дерьма. Он практически всем обязан мне. И до появления Сергея у него были очень хорошие отношения с Викой. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Конечно. Но, Александр Георгиевич, попробуйте объяснить такую вещь.
Я достала из сумочки вторую пару браслетов-близнецов и положила их на журнальный столик рядом с Викиным подарком. При виде их в глазах Демидова промелькнула секундная тень сомнения в собственной правоте. Я рассказала ему о происшествии на пароме и о том, как эти браслеты попали ко мне.
— Я даже не знаю, что и подумать, — задумчиво, но с заметным колебанием в голосе сказал Демидов. — Долгова я знаю достаточно давно, а…
— А меня в первый раз видите? — продолжила я его мысль. — Так это даже лучше — я незаинтересованное, беспристрастное лицо. Хотя с Викой мы подружились, и поэтому я говорю вам все это. А так моя работа выполнена.
— Как же мне относиться к вам теперь? — Демидов вопросительно посмотрел на меня.
— Как к Мюллеру, — сказала я и пояснила свою мысль словами из «Семнадцати мгновений весны»: — Никому доверять нельзя. Мне — можно.
В этот момент Демидов, очевидно, принял какое-то важное решение. Он поднялся, взял телефонную трубку, позвонил и попросил какого-то Эдика быть на месте.
— Эдик — замечательный мастер и очень толковый эксперт в таких вещах, — объяснил он мне. — Я хочу узнать его мнение по поводу этих занимательных вещиц. Женя, вы поедете со мной?
— Конечно. Мне самой тоже интересно будет послушать его. Я тоже далеко не все понимаю в этой истории.
Через пятнадцать минут мы на демидовской машине подъехали к одному из его магазинов и прошли в служебное помещение, служившее хранилищем и мастерской. Эдик оказался худощавым парнем лет тридцати с умным, немного отрешенным взглядом, который частенько бывает у людей искусства, самоотверженно преданных своему делу. Демидов коротко сказал, что необходимо посмотреть и оценить несколько вещей, и передал ему все четыре браслета. Эдик взял их, быстро осмотрел и пообещал, что минут через тридцать все нам расскажет.
Мы с Демидовым прошли в кабинет заведующего. Через обещанные полчаса Эдик был там. Вид у него был несколько озадаченный.
— Ну что? — с нетерпением подался к нему Демидов.
— Сейчас. Подумаю, как начать, — сказал Эдик, задумчиво почесывая за ухом. — Вот эти два, — он положил на стол одну пару, в которой я признала долговский подарок, — старые вещи. Антиквариат. Довольно ценный. Делал хороший мастер, и я не помню таких парных вещей. Отдельные — бывают, а вот парных не видел. Поэтому тысяч на двадцать — двадцать пять они потянут.
— Сколько? — переспросила я, хотя никогда не жаловалась на слух.
— Двадцать — двадцать пять тысяч, — несколько рассеянно повторил Эдик и, посмотрев на меня, пояснил: — Долларов. Американских.
— Ясно, — произнес Демидов, глядя на браслеты со значительно возросшим уважением и интересом. — А что с другой парой?
— С другой? — таким же рассеянным тоном продолжал Эдик. — Это подделка. Точнее, копия. Хотя выполнена очень неплохо. Если бы она была из золота, то имела бы тоже приличную цену.
— Так вторая пара — подделка? Не золотая? — удивился Демидов. — У меня даже мысли такой не возникло.
— Я же сказал, что выполнено очень неплохо. Это все.
— Спасибо, Эдик, — поблагодарил Демидов.
Эдик повернулся, чтобы уйти, но остановился и спросил, обращаясь сразу к нам обоим:
— А где, если не секрет, берутся такие вещицы? Я имею в виду первую пару.
В памяти всплыла рука Дмитрия, показывающая таможеннику чек, и кассовый оттиск на нем.
— Не секрет, — ответила я. — Их покупают в магазине, а потом преподносят в подарок бесконечно любимым женщинам.
— Извините, — сказал Эдик. — Можно узнать, в каком магазине?
— В «Лазури».
В ответ на мои слова толковый эксперт Демидова снисходительно улыбнулся мне, как малому неразумному ребенку, который не ведает, что говорит.
— Девушка, боюсь, что «Лазурь» хоть и неплохой магазин, но такие вещи там не продаются. Во всяком случае, в открытой продаже.
Он вышел, однако мне удалось заметить, как он несколько запнулся и бросил быстрый взгляд на Демидова при упоминании «Лазури». Я посмотрела на Демидова. Он сидел молча, и казалось, какая-то очень важная и тяжелая работа шла у него в голове. По-моему, он настойчиво пытался убедить себя в чем-то, но убеждалось, видимо, слабо.
— Выходит, кто-то использовал Вику в качестве курьера для доставки контрабанды? — наконец то ли спросил, то ли сказал сам себе Демидов.
— Не кто-то, а Долгов, — опять высказала я свою точку зрения. — Это он «подарил» Вике браслеты. А теперь хозяин скорее всего пытается их вернуть. Почти как в «Бриллиантовой руке». Только пока все обошлось без падений, переломов, потери сознания и гипса.
— Женя, а вы знали, что вторая пара — подделка? — спросил Демидов после небольшой паузы.
— Если честно, то нет. Меня ее появление тоже очень и очень удивило. Однако я не имела никакого — ни хорошего, ни плохого — мнения о Долгове. И поэтому мне было совсем нетрудно оценить факты объективно и предположить его роль именно в таком качестве. Тогда мысль о том, что вторая пара фальшивая, вытекала из всего сама собой. К тому же я понимала, что между Димой и Викой раньше существовали какие-то отношения, хотя решила ее не спрашивать об этом. Вот я и сомневалась до последнего. Ну, а сейчас предположение подтвердилось.
Мы вышли на улицу и сели в машину. Моя работа была сделана, расчет получен. Оставалось забрать свои вещи, оставшиеся вместе с Викиными на квартире у Демидова, и с чувством выполненного долга отправиться домой. Пока мы ехали, Демидов как-то тяжело и напряженно молчал, отрешенно глядя вперед на дорогу.
— Но должен же быть мотив. Какой мотив может быть у Долгова? — сказал он, словно спрашивая самого себя.
В ответ я только пожала плечами.
— Мне все равно кажется, что все это — страшное недоразумение. Или совпадение. Невероятное совпадение, которое бывает очень редко. Может, один раз в сто лет, но случилось именно сейчас и именно с Димой.
— Может, у него есть какая-нибудь личная обида, — предположила я. — На Вику или на вас.
— Знаете, Женя, пока не появился Сергей, он был довольно дружен с Викой. Но Вика выбрала не его. И потом, это случилось достаточно давно.
— Некоторые обиды не имеют срока давности.
— Правда, недавно мне пришлось достаточно резко поговорить с ним. Я предполагаю открыть большой магазин. Примерно такой же, как «Лазурь», а может, даже и больше. Еще до того, как Вика отказала ему, я планировал его сделать директором магазина. Он тогда был бы почти равен мне и
