руку и ведя к белому пластиковому столу под сенью искусственной березы.
Официант в предчувствии щедрых чаевых на его требовательный нетерпеливый жест среагировал мгновенно, как солдат на сигнал к обеду, — материализовался, точно джинн из бутылки. Через пару секунд на столе появились зеленые ракеты бутылок, колбы со льдом и тарелки с салатами и закусками. Долгов быстро взял одну из бутылок и на плавной глиссаде пронес ее горлышко над бокалами.
— Первый тост — за знакомство и прекрасную незнакомку! — театрально произнес он, поднимая свой бокал.
— Ой, ну что вы, — якобы запротестовала я.
— А как зовут прекрасную незнакомку? — поинтересовался Долгов.
— Анжелой, — кокетливо ответила я, небрежно поправляя волосы и демонстрируя ему наличие второго браслета.
— Великолепное имя! А меня зовут Дима, — произнес Долгов и чуть было не задохнулся, увидев второй браслет.
Чтобы справиться с дыханием, он быстро опрокинул свой бокал. Я последовала его примеру, затем зачерпнула маленькой ложечкой икры и облизала ее. Дальше пошел обычный в таких случаях разговор. Долгов решительно и настойчиво подливал мне в бокал и всячески пытался разговорить. Я же, в свою очередь, не сопротивлялась и изображала, что быстренько хмелею.
Вдохновение нашло на меня. Я была в ударе. Меня понесло, и я врала легко и не задумываясь. И чем решительнее я это делала, тем легче Долгов мне верил. Впрочем, уверена, что, если бы я понесла любую чушь, даже про существование жизни на Марсе, он так же внимательно слушал бы и верил мне.
В процессе разговора, отпивая из бокала почти через каждое предложение, я поведала ему, что никогда здесь раньше не была, и приехала в гости к своей сестре Рите. А у Ритки сегодня — выяснение отношений со своим бывшим дружком. Тот приперся вдруг ни с того ни с сего и стал вымаливать у нее прощение. Ну она, натурально, указала ему на дверь, а он — раз, и делает ей подарок, за который бы я, Анжела, на край света пошла за ним. А Ритка, дура, уперлась, и ни в какую.
— Что за подарок-то? — поинтересовался Долгов, радуясь, наверное, в душе, что я избавила его от необходимости самому начинать разговор на волнующую его тему.
— Да вот! — Я продемонстрировала ему оба запястья, украшенные браслетами, которые он всего лишь несколько дней назад подарил Вике. — Правда, чудесные?
Он молча кивнул в ответ, пытаясь, наверное, сообразить, что ему делать дальше.
— А она только мельком посмотрела на них и опять за свое: «Не желаю тебя больше видеть», — продолжала я. — Шнурок, натурально, психанул, бросил их, а сам ушел.
— Кто-о-о? — Долгов чуть не привстал с места.
— Это она так его зовет. Не знаю почему, — пояснила я. — Я говорю ей: смотри, какая вещь красивая. А Ритка: «Хочешь — себе забери». Но я думаю, что помирится она с ним — найди сейчас такого, чтобы такие подарки делал. Или, как ты вот, девушку просто так угощаешь. Ну, и заберет подарок обратно. Вот я и решила пока поносить. А она даже не пошла со мной. Наверное, своего Шнурочка ждет.
Я изобразила из себя порядком захмелевшую девушку, которая уже слабо понимает, что говорит и делает, но еще держится. Долгов пристально посмотрел на меня. Я для большей убедительности негромко, но выразительно икнула.
— Анжела, подожди меня здесь. Мне надо позвонить, — сказал он, поднимаясь.
Я безвольно уронила подбородок на грудь, давая понять, что не возражаю.
— Дима, ты только не бросай меня здесь, — сказала я ему вслед.
Долгов вышел в коридор, где на стене висел телефон-автомат. Недалеко находилась дверь в женский туалет. Я поднялась и слегка качающейся походкой под пристальным взглядом официанта незаметно проскользнула туда за спиной Долгова. Теперь, стоя около двери, я могла слышать, о чем Долгов будет говорить по телефону.
— Кот, это ты? — раздался голос Долгова, частично заглушаемый доносившейся музыкой. — Да, я. Слушай, я тут бабу одну снял… Да подожди ты, дослушай до конца… На ней наши браслеты… Точно тебе говорю… Нет, не сбрендил. Слушай дальше. Знаешь, откуда они у нее? От Шнурка… Ну что я — сам придумал, что ли?.. Проверь… Он их сегодня своей бывшей бабе подарил, а та ей поносить дала… Она сестра ее, приехала недавно… Хорошо… Она пьет, как лошадь. Я к себе ее сейчас привезу.
Я не стала больше ждать, тем более что разговор явно подходил к концу, так же незаметно за его спиной выскользнула из туалета и села за столик. По дороге я проглотила специально прихваченную из дома таблетку, нейтрализующую действие алкоголя. Теперь я могла оставаться абсолютно трезвой, поглощая немереное количество алкоголя и распространяя вокруг себя выразительный сладковатый запах перегара.
Как только Долгов сел за столик, я немедленно потребовала себе коньяку, и мое желание тут же было выполнено. Сквозь прикрытые ресницы я видела, с каким удовлетворением Долгов провожает каждый мой глоток. Затем последовал быстрый расчет, и он, поддерживая за руку, повел меня к выходу.
— Куда это мы, Дима? — вдруг «очнулась» я на улице. — В номера?
— Да, в номера, — довольно ухмыльнулся Долгов мне в ответ.
— Дима, я люблю тебя, — неожиданно «призналась» я и на подкосившихся ногах бросилась ему на шею.
Он подхватил меня за талию, остановил машину и запихал мое расслабленное тело внутрь. По дороге я делала вид, что дремала, но на самом деле не забывала поглядывать через прикрытые ресницы в окно и запоминать дорогу. Скоро мы остановились. Долгов рассчитался и повел меня в подъезд, затем в лифт и наконец в квартиру. Я едва волочила ноги и некоординированно, в такт движениям, мотала головой. В общем, со стороны картина выглядела так, словно парень отводил домой не в меру увлекшуюся на этот раз спиртным подругу.
В квартире Долгов положил меня на диван и позвонил по телефону. Какое-то время я продолжала лежать на диване, временами ворочаясь и бормоча что — то нечленораздельное. Наконец раздался звонок в дверь. Долгов выскочил открывать, и в комнату зашел кто-то еще. Судя по шагам, их было двое. Они подошли к дивану и склонились надо мной.
— Теперь видишь? — торжествующим голосом сказал Долгов.
Кто-то другой молча взял в руку мое запястье и сжал его так крепко, как будто это был лимон и он собирался выжать из него сок. Второй человек довольно хмыкнул откуда-то сбоку. Я почувствовала, как браслеты были сняты с меня. Мои руки вновь расслабленно упали на диван. Я вздрогнула как бы от внезапного движения и с легким стоном приоткрыла глаза.
— Дима, мы дома? — невнятно, запинаясь спросила я, чуть-чуть приподнялась и посмотрела на всех рассеянным взглядом.
Кроме Долгова, в комнате присутствовали еще двое: один — похудощавее, с пижонскими усиками и в темных очках, который, судя по всему, был главным, и второй — рослый, крепкий парень с фигурой борца классического стиля и грубым, крахмалистым, как сырая картофелина, лицом. Не дожидаясь ответа, я снова безвольно уронила голову обратно. Правда, глаза на этот раз я закрыла не полностью, а оставила узкую щель. Искусственно удлиненные мною ресницы позволяли мне наблюдать за происходящим, не рискуя быть разоблаченной.
— Ну и напоролась она, — сказал тот, что был с усами и в очках. — Ты, что ли, ее так напоил или она сама?
Долгов начал быстро, словно боясь, что ему не поверят, рассказывать обстоятельства нашей встречи и все то, что я успела ему наплести. Усатый сел в кресло и молча слушал.
— Знаешь что, Долгов? — сказал он, когда тот закончил говорить. — Ни я, ни босс, конечно же, не поверили бы тебе. Из-за тебя ценный товар чуть не пропал. Ты бы…
— Кот, ну ты что? Вот же они, — начал оправдываться Долгов, показывая на браслеты.
— Но, к твоему счастью, твои слова, похоже, подтверждаются, — не обращая почти никакого внимания на его слова, продолжал усатый, которого Долгов назвал Котом. — Если Шнурок действительно вздумал дурить, то кое-что мы тебе простим.
Итак, теперь было совершенно ясно, что Долгов продал Демидова и самым подлым, грязным образом подставил свою бывшую возлюбленную, пытаясь таким образом доказать новому хозяину свою
