лаять, пока Кир не вышел и не шуганул кобеля как следует.
Посидев немного в зале и погрев руки о кружку с вином, парень решил подняться к Нике - что-то она на ужин не торопится. Осторожно постучав в дверь девушкиной комнаты и получив злобное 'отстань', Кир уже без зазрений совести зашел внутрь. Ника сидела на кровати, закутавшись в одеяло, хлюпала носом и раскачивалась взад-вперед. Парень сначала подумал, что она плачет, но потом пригляделся и понял, что художнице просто плохо.
- Чего тебе? - негостеприимно рыкнула Ника, закутавшись в одеяло с головой. Из кокона глухо донеслось: - Я же сказала - отстань, уходи. Или лучше принеси мне горячего чаю с медом.
Кир спустился вниз и долго не возвращался, Ника успела задремать, привалившись к стене. Спала тяжело - стоило закрыть глаза, как ей начинали видеться катящиеся на нее валуны, а самой девушке казалось, будто она становится все меньше и меньше; сознание словно съеживалось.
Вернулся Кир, обозначив свой приход громким хлопаньем двери, чем и разбудил художницу. Поставил на прикроватный столик кувшин и две глиняные кружки.
- Хозяйка уже спит, кухня закрыта, но я пошарил в стойке в зале и нашел кое-чего получше. Горячее вино, сам подогревал,- горделиво сказал парень, разливая вино.
Протянул одну кружку Нике, вторую взял сам, но пить пока не стал. Девушка взяла, поболтала, глядя на бултыхающийся темно-красный напиток, принюхалась. Пахло, впрочем, приятно. Художница щедро отхлебнула и закашлялась - горячее вино обожгло горло, забралось в нос, сожгло дотла внутренности и фонтаном ударило в голову. У девушки даже слезы на глаза навернулись.
- С ума сошел? Как такую гадость вообще можно пить? Забери,- она протянула Киру кружку, он молча забрал и поставил на столик. Ника посидела, несколько секунд прислушиваясь к себе. Нос свербеть перестал, огненный шарик в животе медленно таял. Правда, в горле от вина все нещадно драло и чесалось, да и в голове был сущий кавардак. Хотя трезвела художница быстро, так что не страшно.
- Тебе лучше бы поспать, чтобы как следует пропотеть. Утром должно стать полегче,- сказал Кир, ободряюще похлопав девушку по обтянутой одеялом коленке. Коленка раздраженно дернулась.- Давай- давай, ложись, не упрямься,- нетерпеливо добавил парень. Еще уговаривать ее не хватало.
Ника скрестила руки на груди, указав подбородком Киригану на дверь. Еще не хватало, чтобы ее уговаривал какой-то... да кто он вообще такой, нянчится с ней! Шел бы себе... по своим делам. Обращается с ней, как с глупой девчонкой. Где ж он тогда был все эти восемь лет? Что-то Ника сама справлялась и ничего, жива и временами вполне здорова.
- Уходи.
Парень пожал плечами, усмехнулся - легенда ордена, а ведет себя, как глупая девчонка. О ней пытаются проявить заботу - и вовсе не потому, что она девушка, а потому, что задержит их здесь еще на несколько дней, если будет не лечиться, а задирать нос кверху. Задержки у Кира были не предусмотрены, все должно исполниться в срок.
Кириган встал, забрал кувшин и кружки и вышел. Аккуратно прикрыл за собой дверь, спустился вниз, поставил кувшин и кружки на стойку, кинул пару монет и пошел к себе.
Ника, разозленная на весь мир - не признаваться же, что злишься на себя, ведь и вправду повела себя по-глупому,- рухнула на кровать, та только протестующее хрустнула. Долго ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее и отогнать кучу разрозненных мыслей, которые мешали заснуть.
Успокоилась и уснула только под утро, уже начинало светать.
***
Нике приснился кошмар. Какой - она не запомнила, но проснулась резко, будто ее в бок пихнули. На улице уже вовсю разошлось солнце, раскинув по земле лучи, пели птицы, в комнате было душно, а сама художница словно в леднике ночевала - до того была холодная. Мокрые от пота волосы неприятно липли к телу, одеяло и простыни тоже были сырые, подушка продавлена и пропахла потом. Ника подозревала, что пахнет не лучше, поэтому надо было вставать и идти выспрашивать у хозяйки, где можно вымыться.
Кир не приходил. Либо обиделся за вчерашнее, либо заходил раньше и видел, что Ника спит. 'Ну и ладно', - подумала художница, хотя приход парня был бы очень кстати - он бы сам мог поискать, где ей вымыться. И девушке не пришлось бы вставать с кровати и куда-то идти, потому что у Ники, если честно, тряслись ноги от слабости.
Ника плюнула на все приличия, накинула сверху только плащ и спустилась вниз. Хозяйка разрывалась между многочисленными сегодня посетителями и на вопрос, где можно раздобыть кадушку горячей воды, только отмахнулась - кадушка уже занята постояльцем из третьей комнаты, придется ждать.
Кира в зале не оказалось.
Художница вышла на улицу. День сегодня выдался на диво жаркий, будто не середина сентября, а июль месяц на дворе. Осень в этом году явно проигрывала лету - только начнутся, как и положено, дожди, а через несколько часов уже распогодилось; хочется купаться, загорать, идти гулять в лес.
Вчера ребята вошли в деревню, когда было темно. Сейчас Ника с интересом крутила головой, рассматривая аккуратные домики. Улица в деревне была только одна, зато длинная и теряющаяся за поворотом. Перед каждым домом росли две раскидистых лозинки - по одной на угол дома. Таким образом, улица походила больше на аллею. Между двумя рядами деревьев вилась неширокая пыльная дорога - только двум телегам и разъехаться. Ника так и не поняла, была ли это традиция - сажать лозинки у дома.
После ночного ливня дорога уже высохла - помогли нещадно палящее солнце и теплый ветер, только кое-где лужи затянулись грязной вязкой жижей, но они тоже скоро высохнут. Рыжая пыль приятно оседала под ступающими по ней ногами, иногда взвивалась облачком, обволакивала ступни. В тени деревьев, на лавочках, сидели вездесущие старушки - непременный атрибут любого человеческого поселения. Они проводили Нику подозрительными взглядами и поспешили поделиться друг с другом впечатлениями.
Под заборами валялись псины, положив морду на лапы и высунув от жары язык. Когда кто-то проходил мимо, какая-нибудь из собак вяло виляла хвостом, поднимала голову, приоткрывала один глаз - для дозора - и снова бухалась мордой на лапы. Кошки мышковали, скача по траве и выискивая полевок.
Ника улыбнулась - а хорошо. В городе красоты природы незаметно - везде дома, дома, узкие улочки, грязь, помои. Да, есть море, но оно за три года проживания в Свистополе как-то приелось. Здесь же еще есть за что глазу зацепиться.
Выспросив у пробегающей мимо чумазой девчонки, есть ли здесь пруд или речка и, если есть, то где, и, узнав, что есть речка - во-он у того леска вьется, Ника поспешила туда. Хотя купаться в холодной воде да после температуры было верхом глупости. Но художница подумала, что сегодня, вполне возможно, последний жаркий денек в этом году, да и настроение у девушки было отличное, так что можно немного себя побаловать. Тем более что чувствовала она себя сносно, если не считать небольшой слабости.
На речке была просто прорва комарья. Противоположный берег реки был крутой, лес взбирался по нему и расползался от горизонта до горизонта. В прибрежных зарослях кишел гнус, взвивающийся из травы при каждом Никином шаге. Художница специально ушла подальше от протоптанных дорожек до воды, чтобы искупаться без свидетелей. Откуда-то справа доносились крики резвящейся в воде детворы, ветер доносил дымок от костра, обрывки пения. Ника, когда только спускалась к реке, как раз в тех местах заприметила высокий мостик, с него хорошо прыгать в воду, наверняка дети там и обосновались.
Дно у реки было каменное, острые края булыжников больно впивались в ступни. Ника зашла в воду по грудь; вода была холодная, течение ощутимо сносило в сторону, туда-сюда сновали мелкие рыбешки, обходя девушку по сторонам. Она тихо рассмеялась, отгребла от себя пучок водорослей и поплыла.
***
Кир, вопреки догадкам Ники, утром к ней не заходил. И даже не собирался. Вместо этого он наведался в кузницу, попросил мастера заточить меч и пару ножей - так, на всякий случай. Пробежался по
