– Убийство друга – не та цена, которую позволено заплатить за любовь женщины!
– Почему же сразу убийство? Это будет честный поединок!
– Но ты убежден, что погибнет Михаил! Не так ли?
– По крайней мере, я не собираюсь умирать. Но я и не хочу Мишиной смерти. Надеюсь, мне все же не придется стрелять. Если Анна убедит Репнина в том, что она его не любит, дуэль потеряет для него всякий смысл.
– Поверит ли он ей? Если она неравнодушна к Михаилу, то не сможет быть искренней.
– Сможет. Она прекрасная актриса, вы же знаете.
– О!.. Анну трудно заставить делать то, что ей не по душе. И помни – она никогда не полюбит убийцу и скорее возненавидит того, кто отнял у нее надежду на счастье.
– То есть шансов, по-вашему, у меня в любом случае нет? Репнин – живой или мертвый – все равно будет мне помехой?!
– У тебя есть только один шанс – отмени дуэль и предоставь Анне право выбора. Ибо истинная любовь не терпит насилия.
– Basta! Хватит! – разозлился Владимир. – Каждый раз, когда вы даете мне советы, мое положение лишь ухудшается. И не говорите мне, что вы имели в виду совсем не то, что я сделал. Я поступлю так, как считаю нужным! Я буду драться – и пусть произойдет то, что должно произойти!
Владимир встал и крикнул слугу, чтобы принесли огня. В свете свечей видение исчезло, и Корф почувствовал себя намного уверенней.
– Позови ко мне Григория, немедленно, – велел он собравшемуся уходить слуге. Тот с готовностью кивнул и заспешил исполнять приказание – молодой барин сегодня был нервный.
Корф подошел к портрету, повернул к себе и сказал: «Мы и прежде не могли часто найти общий язык. Почему вы никогда не принимали мою сторону, отец? Почему не слушали моих доводов? Я любил вас, всегда любил и люблю до сих пор. Но это вы, именно вы приучили меня свое мнение ставить превыше других, потому что всегда ставили его после собственного мнения – праведника! Как бы я хотел, чтобы хоть иногда вы позволяли бы себе оступаться и заблуждаться. Вы всегда знали, что хорошо, что плохо, знали меру всех вещей и поступков. Вы руководили мной и навязывали свои правила. Больше этому не бывать! Я взрослый! Я сам могу постоять за себя – разобраться с другом, завоевать женщину. И уж поверьте, сам знаю, когда и как мне лучше умереть…»
В дверь постучали.
– Входи! – крикнул Корф, отходя от портрета.
Григорий со всей силой, на которую только был способен, рванул ручку двери и ввалился в кабинет. В тот же момент распахнулось окно, створка опасно стукнула по каменной кладке стены. Владимир вздрогнул – в комнату ворвался холодный ветер. И как будто потянуло дымом…
– Звали, барин? Ах ты, господи, окно-то распахнулось! – Григорий бросился закрывать окно, принюхался. – Со двора гарью натянуло. От конюшни, поди, еще не развеялось. Чего надобно-то, барин?
– Вот возьми, – Корф протянул Григорию ящичек с пистолетами. – Подготовь – почисть и проверь.
– А давненько же вы, барин, не стреляли! – кивнул Григорий. – Решили поупражняться? Прикажете подготовить мишени?
– О мишенях я позабочусь сам. А поупражняться придется. Ступай.
Григорий взял под мышку ящичек и, пятясь, выбрался из кабинета – он казался огромным, как слон в посудной лавке.
«Вот и все, – подумал Корф, – вот и все!»
Глава 4
Тайна старого поместья
– Как там маменька? – с волнением в голосе спросила Соня, когда Андрей и доктор Штерн вышли из комнаты Долгорукой.
– Я сделал Марии Алексеевне еще один укол, – сказал доктор, с благодарностью кивая слуге, помогавшему надеть шубу. – Думаю, что на сегодня этой дозы достаточно. А далее вам, Андрей Петрович, следует отвезти княгиню в Петербург и показать двум-трем светилам в этой области. Я, как вы знаете, в вопросах душевных болезней не силен.
– Позвольте, Илья Петрович, – вмешался в разговор исправник, – но я должен препроводить подозреваемую в тюрьму!
– Боюсь, что сейчас это невозможно, – покачал головой доктор, – и сомневаюсь, что в этом есть особая необходимость. Вряд ли княгиня в настоящий момент может убежать – она находится под действием весьма сильного лекарства.
– Кроме того, – поддержал его Андрей, – я только что имел разговор с Владимиром Корфом, он обещал мне не подавать иск против матушки и завтра же составит все необходимые для этого документы.
– И все же я хотел бы снять с княгини допрос. Меня обязывают к этому следственные правила, – развел руками исправник.
Андрей посмотрел на доктора, тот подумал и кивнул: «Утром вы сможете допросить княгиню».
– Хорошо, я вернусь завтра. Надеюсь, вы не станете чинить мне каких бы то ни было препятствий для совершения законных действий, – исправник откозырял и хотел было уйти, но доктор остановил его.
– Не подвезете меня до города?
