Увидев, что противник повержен, я не успокоилась, а, подскочив к нему, размахнулась и нанесла еще пару ударов по печени, чтобы довершить начатое.
Мужик скорчился от боли и, схватившись руками за живот, застонал. Но меня охватила такая злоба, что я уже не могла остановиться. Я принялась колотить его ногами по животу и спине. Мне даже показалось, что еще немного, и я просто убью этого подонка. Вспомнилось вдруг, как он бил меня в подъезде, и я чуть совсем не потеряла контроль над собой. Бандит уже не сопротивлялся, лежал без движения, скорчившись в жалкой позе.
Наконец я смогла остановиться. Переведя дыхание, я посмотрела на лежащего в неуклюжей позе на полу мерзавца. Он молчал и не шевелился. Я испугалась, что забила подлеца до смерти, и постаралась успокоиться. Нужно было пощупать у него пульс, но я не решалась сделать это. Много раз случалось так, что человек прикидывался бессознательным, дожидаясь, чтобы я испугалась. И как только я наклонялась над ним, чтобы проверить, не умер ли мой поверженный противник, и теряла бдительность, он тут же наносил ответный удар, пользуясь эффектом неожиданности. На сей раз я решила не испытывать судьбу. Отойдя от распростертого на полу тела, я только носком туфли легонько ткнула его в бок.
Бандит не пошевелился. Не теряя бдительности, я потянулась за лежащими на кровати ремнем и веревкой. Схватив ремень, я ловко и быстро стянула мужику руки за спиной. Так, чтобы он не смог сопротивляться.
Нащупав на его запястье пульсирующую вену, я немного успокоилась. Пульс был четким и ясно прощупывался. Значит, не сдохнет, с легким сожалением и одновременно с радостью подумала я.
После того как руки бугая были крепко стянуты ремнем, я взяла веревку, распутала ее окончательно и принялась связывать своему недавнему охраннику ноги. Пока я возилась, бугай пришел в себя и застонал. Он открыл глаза и недоуменно посмотрел вокруг. Увидев меня, зарычал, как загнанный в угол дикий зверь:
— С-сука… Убью!
— Это мы еще посмотрим, — пыхтя от усердия, проговорила я уже без особой злости.
— Тебе все равно конец! Теперь точно конец! — никак не мог успокоиться поверженный бандит.
— Это тебе конец, — ответила я. — Вместе с твоим Остапчуком. Все, — я поднялась на ноги, — пока! Мне пора! Не скучай.
Настроение у меня почему-то поднялось, и я даже немного развеселилась. Оставив надежно связанного бандита, я вышла из комнаты. Теперь мне нужно было найти свои вещи и как можно скорее добраться до города. Я была уверена, что дом, в котором сейчас находилась, располагается вне Тарасова.
Для начала я осмотрелась в доме. Он оказался весьма просторным, имел несколько комнат. Обойдя все, в одной, значительно более благоустроенной, чем мое узилище, я обнаружила на столе все свои вещи. Правда, сумочка валялась на полу пустая, а все, что находилось в ней, лежало в полном беспорядке на столе. Здесь же я нашла и свой пистолет. Собрав вещи и запихнув их в сумку, я напоследок заглянула к своему пленнику и бросила на прощание:
— Не скучай тут без меня. Скоро за тобой приедут. Я позабочусь обо всем…
Мужик что-то проворчал мне в ответ, но я не слушала его и, захлопнув за собой дверь, вышла во двор. Как я и предполагала, дом находился за городом, только вот где именно, сказать было трудно. Надеюсь, не слишком далеко.
Осмотревшись, я попробовала найти кого-нибудь из соседей, но, как назло, все будто вымерли. Домики вокруг стояли вполне чистые и аккуратные, не сказать чтобы поселок был заброшенным. Но ни в одном дворе я не увидела ни единого человека.
Не теряя больше времени, я направилась к дороге, запомнив на всякий случай, как выглядит дом, в котором меня держали в плену. Вскоре я вышла на грунтовую дорогу и сразу же услышала звук автомобильного мотора. Обернувшись, увидела, что ко мне приближается синяя «шестерка». Махнув рукой, я тормознула машину, и водитель спросил в открытое окошко:
— В город?
— Да, — кивнула я, забираясь на переднее сиденье.
К счастью, ни Виталию Владимировичу, ни моему охраннику не потребовались деньги, и содержимое моего бумажника было в целости и сохранности. Пока я ехала до города, разговорилась с водителем и подробно расспросила его о местности, в которой находилась. Узнав название поселка, я выяснила, что он расположен не так уж и далеко от Тарасова.
Значит, теперь я смогу сообщить Кире о бандите, связанном и оставленном мною в доме, чем я сразу же и занялась. Достав сотовый, я без долгих объяснений вкратце изложила Володьке Кирьянову необходимую информацию и попросила отправить по указанному мной адресу опергруппу для задержания преступника.
Киря пытался выяснить у меня подробности дела, но я сказала, что времени совершенно нет, и пообещала все объяснить позже.
Прибыв в город, я первым делом решила отправиться к той парочке алкоголиков, которых мы с Виталием Владимировичем посещали накануне. Мне почему-то казалось, что этим людям угрожает опасность. Ведь говорил же Остапчук, что в ближайшем будущем надо будет провернуть дельце. И речь шла как раз о каких-то пьяницах.
Как бы там ни было, эти опустившиеся люди в любом случае не должны были пострадать ради получения куша этой сволочью Остапчуком. Мне снова вспомнился Степан Борисенко, которого Остапчук так хладнокровно отправил на тот свет только потому, что побоялся показаний, которые тот мог дать против него. Что уж говорить про меня…
И похитили меня именно сегодня совсем не случайно, я была уверена. Ведь Остапчук сказал, что я мешаю ему провернуть операцию. Наверняка она связана с продажей той самой квартиры, где проживали двое пьяниц. А я могла реально помешать ему в этом деле. Вот меня и удалили на время, чтобы все прошло гладко.
В том, что убивать меня не намеревались, я ничуть не сомневалась. Если бы Остапчуку понадобилась моя смерть, он бы не замедлил выполнить задуманное. У него была тысяча возможностей сделать это. Значит, меня просто хотели придержать на какое-то время, а потом, скорее всего, все равно бы отпустили. Вывод напрашивался сам собой — Остапчук намерен сегодня же закончить с квартирой. И потом, когда дело будет сделано, а все доказательства уничтожены, можно будет освобождать меня, предварительно «обработав» как следует для острастки.
Но я помешаю планам Виталия Владимировича и преподнесу ему сюрприз, о котором он пока не догадывается. Чтобы было сподручней, я попросила доброго дядьку из поселка подбросить меня до набережной, где была оставлена моя бежевая «девяточка».
Машина, по счастью, стояла все там же, не обворованная и даже не поврежденная, что весьма странно для такого бойкого места, как тарасовская набережная. Сев в авто, я вставила ключ в замок зажигания и рванула по уже известному мне адресу, чтобы «обрадовать» Виталия Владимировича своим чудесным освобождением.
Приехав к дому алкашей, я не увидела ни машины Остапчука, ни каких-либо других автомобилей, что немного встревожило меня. Неужели я опоздала и Остапчук уже успел провернуть свое дельце?
Оставив машину во дворе, я едва ли не бегом помчалась к двери дома. Еще только войдя в подъезд, я услышала громкие голоса и раздавшееся вслед за этим пьяное пение. Кажется, гуляли на втором этаже, как раз в той самой квартире, куда я и держала путь.
На всякий случай приготовив свой «макаров», я стала подниматься по ступенькам. Я оказалась права — шум доносился из уже знакомой мне квартиры. Дверь была приоткрыта, и я вошла, не постучавшись.
Запах, ударивший мне в нос, заставил сморщиться. Сегодня здесь воняло еще хуже, чем в прошлый мой визит. Теперь к «аромату» сивухи примешивался еще и специфический запах аммиака, а также пота.
В квартире было «весело». Стоял самый разгар дня, а гулянка тут уже шла вовсю. Хозяева принимали гостей — таких же любителей выпить, как и сами. Войдя в коридор, я заглянула в единственную комнату, где за столом расположилась вся честная компания.
Мое появление не осталось незамеченным. Присутствующие сразу, как по команде, повернули головы
