— Откуда это у тебя?
— Видишь ли, — усмехнулся вампир, — как-то выпало время — было очень много дел, а у Патриция как раз случилась меланхолия. Надо было подписывать массу бумаг, а он на это раздражался, вот и приказал создать бумаги сразу же с его подписью. Бумаги, как видишь, создали, но они не понадобились, потому что меланхолия у него закончилась так же неожиданно, как и началась. Бумагу уничтожили, а я припрятал один листок на всякий случай, видишь, теперь пригодилось.
Старик уселся за стол и принялся писать распоряжение от имени Патриция — разница в подчерке его не волновала, Владыка почти всегда диктовал приближенным.
— Дракула, — медленно произнес Палач, разминая в пальцах сигарету, — я даже думать не хочу о том, что будет дальше…
— В каком смысле «наша планета»?
— В прямом, — улыбнулась Анаис.
— Я не понял, ты что, купила ее?
— Нет, — Анаис нагнулась и сорвала веточку крупных фиолетовых ягод. — Я ее сделала.
— Вот так, просто, взяла и сделала?
— Ну, это не так-то просто, были, разумеется, и свои сложности: получить разрешение Совета… я даже и не ожидала, что они разрешат! Они сказали, что могут выделить место только здесь, на системном пустыре.
— Когда же ты успела? — Алмон задумчиво смотрел по сторонам.
— Какая разница, главное — вот оно всё. Представляете, этому небу, этой траве, всему, что вы видите всего два дня! В Совете долго расспрашивали, чего же я хочу от новой планеты, чем и кем я желаю ее населить, как я ее вообще себе представляю? Я ответила, что это будет маленький зеленый шар, чуть вытянутый у полюсов с глубоководно синими морями, — такими, как глаза Дениса, с пышными, лохматыми кронами деревьев, как волосы Сократа, с ясным золотым солнцем, как Ластения, с бархатистыми теплыми ночами, как Терр-Розе, и надежно-спокойной твердью, как плечи Алмона. И Совет сказал, что не видит препятствий для созидания планеты.
Алмон смотрел на девушку, и в уголках его губ зарождалась улыбка.
— В это невозможно поверить… — начал Дэн, но был перебит Сократом:
— И что, мы можем остаться здесь и жить? Вот прямо так и остаться?
— Конечно, она принадлежит вам, и у нее уже есть имя, занесенное в регистрационные списки. Наша планета называется «Кирас».
— О… кажется, я знаю, почему именно она так называется, — всплеснул руками Сократ. — После нашего разговора ты всерьез решила создать планету?
— Не только после нашего разговора, — Анаис присела на траву рядом. — Иметь свой дом — разве это не счастье? Правда, планета совсем маленькая…
— Моё! — Сократ побросал бутылки-закуски и плюхнулся в душистую траву. — Моё! Все моё! Тут мои волосы!
— Вы только посмотрите на него, — сухо произнесла Терр-Розе. — Какая Вселенская Наглость! Это не твое, это
Но толстяк уже ничего и никого не слышал. Он лежал в траве, раскинув руки-ноги и улыбался, глядя в небо.
К окутанной зимою красной планете подкрадывался пронизанный снежными ветрами вечер. Зажигались первые звезды, с трудом пробивающиеся сквозь плотную завесу облаков… наступал вечер. Дракула провозгласил себя правителем Империи Марса.
— А разве один человек в состоянии создать целую планету? — не успокаивался Денис. — Это, должно быть, в переносном смысле сказано?
— Нет, в самом, что ни на есть прямом, — Анаис вытянулась в траве рядом с блаженствующим Сократом. — Разумеется, не я сама формировала энергии и материи, этим занимались Конструктора Вселенной, но, в общем и целом, затея была моей.
— А как…
— Дэн, — Ластения тронула его за рукав халата, — оставь расспросы, она же всё объяснила.
— Как это «оставь»? Я хочу понять, каким образом один единственный человек может создать планету или
— А я вон туда хочу, — толстяк приподнял голову, глядя на лесную кайму. — Пойдемте, а? Погуляем, грибов насобираем, потом пожарим их и съедим. Здорово, правда?
— Давайте лучше спустимся к озерам, — возразила Терра. — Очень уж в долине красиво.
— Меня что, никто не слышит? Никто не собирается отвечать на мои вопросы?
— Чуть позже на все ответим и везде побываем, — улыбнулась Анаис, — я хочу вам еще кое-что показать, идемте.
И вскоре единственные жители планеты Кирас, к превеликой радости Сократа, углубились в прохладу хвойного леса.
Затворив за собою двери покоев Патриция, Дракула огляделся. Он находился в холле с восемью тонкими арками.
— Так, эта ведет к большой серебряной спальне и кабинету, эта к столовой, библиотеке…
Дракула переводил взгляд с арки на арку. Помедлив, он направился к спальне.
— Сократ, ну что ты плетешься? — возмущалась Терр-Розе, то и дело оборачиваясь.
— Спешу, как могу!
Толстяк бросился за очередным грибом.
— Сокра-а-а-ат!
— Отстаньте от меня! Я вышел на тропу охоты! Какое изобилие! Какое изобилие!
— Вот, сейчас он перепортит всю
— Ну, вот мы и пришли, — сказала Анаис.
Деревья расступились, и друзьям явилась поляна с чистым лесным озером. У озера возвышался деревянный дом, снизу доверху украшенный тончайшим резным кружевом, на крыше, распахнув крылья, жила большая деревянная птица.
— Что же мне напоминает эта птица?.. — задумчиво улыбнулся Алмон.
— Понятия не имею, — Анаис коснулась гладкой изумрудной спинки в колье, оно спокойно дремало, рассыпав бело-зеленых птиц по ключицам.
— Наш дом? — попробовал угадать Сократ. — Всё наше?
— Всё ваше.
— А внутри там что-нибудь есть? Ну, мебель там, камины, еда?
— Все есть, обо всем позаботились. Сейчас будете смотреть или потом?
— Сейчас, — твердо сказал толстяк. — Надо все внимательно осмотреть, сделать опись, чтобы кто- нибудь чего-нибудь не упер, — Сократ покосился на Терр-Розе, — а то, мало ли, развелось жулья на белом свете…
— Ах ты, гадина! — воскликнула Терра. — Ах ты…
— Идемте! — рассмеялась Ластения.
Друзья скрылись в доме, в нем было три этажа, и осмотр обещал затянуться. Анаис осталась на крыльце. Она присела на теплую деревянную ступеньку, подставила лицо свежему хвойному дыханию и закрыла глаза. Мгновенно, как в распахнутые нетерпеливой рукой двери, ворвались, хлынули воспоминания: лица, голоса, события… заполнили всю ее своей пестротой и шумом. Марс, Дворец, встреча с Учителем, Глаз Идола в руке, ледяная осенняя вода земного моря, Алмон, входящий в кинотеатр, наполненный
