деревья отбрасывали длинные тени. Улица упиралась в серую ленту реки, где лодочники только что зажгли фонари на своих суденышках. Было время отлива, и я ощутил вонь от гниющего мусора на обнажившихся берегах.
У крытого входа на кладбище было привязано несколько лошадей и стояла группа мужчин в траурных одеяниях. При нашем появлении они повернулись, а один вышел вперед.
– Я могу вам чем-то помочь, джентльмены?
Он был невысоким, с седеющей бородкой, в скромной, но хорошо сшитой одежде и напоминал купца или преуспевающего торговца.
– Мы пришли, чтобы встретиться с коронером Харснетом, – сказал я.
Его лицо сразу же приняло дружелюбное выражение.
– Ах да, он здесь. И сэр Томас Сеймур тоже. Даже лорд Хартфорд почтил нас своим присутствием. – Мужчина буквально светился от гордости. – Они оказали нам великую честь, придя на церемонию открытия нашей церкви. Я церковный староста, Уолтер Финч, к вашим услугам.
Финч подвел нас к своим товарищам.
– Это друзья коронера, – сообщил он, и мужчины приветствовали нас почтительным поклоном.
Мы прошли на церковный двор. У дальней стены, на яме, в которой горел огонь, был установлен вертел с жарившимся маленьким кабанчиком. Ручки вертела вращали два мальчика в фартуках поверх нарядной одежды. Свиной жир капал на большой поддон, и воздух наполнял аромат жареного мяса.
– Гори, Папа, гори! – сказал один мальчик, а второй засмеялся.
Я посмотрел на церковь. Только одно из трех больших окон было витражным, остальные – прозрачными. Финч с улыбкой взглянул на нас.
– Когда два года назад упал шпиль, это стало настоящей трагедией, поскольку пострадала не только кровля, но и внутренние помещения храма. Нам пришлось перестраивать их полностью. Но иногда Господь через невзгоды дарует новые возможности. Мы избавились от всех статуй и прочих идолов, освободили боковые приделы, вставили в два разбитых окна обычные стекла.
Он снова улыбнулся со счастливым видом.
– Именно таким Господь хотел бы видеть дом, где ему возносят молитвы, – простым и скромным, а не забитым золотом и провонявшим ладаном. Я бы и алтарную преграду убрал, но это может навлечь на нас неприятности. Я бы показал вам храм изнутри, но ключ у преподобного Ярингтона, а он еще не пришел.
– Понятно, – промычал я, думая о двух семьях, которых убил рухнувший шпиль.
Финч заговорщически подмигнул мне.
– А если прихвостни Боннера заявят, что наша церковь слишком напоминает лютеранскую, мы всегда можем сказать, что нам просто не хватило денег на ее восстановление в первоначальном виде. Как говорит Книга, слуги Господа должны быть мудры, как змеи.
Я окинул взглядом людей, собравшихся на церковном дворе. Судя по всему, эта церковь давно являлась неким реформаторским центром. Публика напоминала прихожан Мифона, в число которых входили и Кайты. Здесь были торговцы, члены различных гильдий и несколько простых работяг, неловко переминавшихся с ноги на ногу. Пришли сюда и другие церковники, среди которых я заметил Мифона. Он с серьезным видом беседовал с каким-то купцом. Заметив меня, священник коротко кивнул и сразу же отвел взгляд. Вероятно, он испытывал неловкость из-за того, что накануне я видел его позорное бегство от епископа Боннера. Интересно, подумал я, спасет ли этих людей их «змеиная хитрость», когда Боннер обрушит на них громы и молнии? При воспоминании о властном коренастом епископе, стоявшем против меня у Лондонской стены, по телу пробежала дрожь.
Сэр Томас Сеймур, лорд Хартфорд и Харснет стояли неподалеку от жарившегося кабанчика. Двое последних были погружены в беседу. Сэр Томас взирал на происходящее усталым взглядом. Увидев меня, он вздернул бровь и толкнул брата локтем.
– А вот и горбун! – сказал он, даже не понизив голоса.
– Мастер Шардлейк, – кивнул мне лорд Хартфорд. – А это, должно быть, Джек Барак?
– Да, милорд, – вежливо поклонился Барак.
– Помнится, мой бедный друг Томас Кромвель очень высоко отзывался о вас, – проговорил Хартфорд с грустной ноткой в голосе.
Поверх пурпурного дублета на лорде был надет темный плащ. Золотая цепь украшала шею. Его брат Томас облачился в желтый дублет с разрезами на рукавах, сквозь которые проглядывала зеленая подкладка. На его черной шапке красовалась большая изумрудная брошь.
– Принесли какие-нибудь новости, Шардлейк? – осведомился Харснет.
Я рассказал ему о беседах с Кантреллом и Локли, добавив, что, по моему мнению, Локли что-то скрывает. Коронер кивнул.
– Побеседуем с ним снова. А также с настоятелем Бенсоном. Похоже на то, что Годдард – именно тот, кто нам нужен. Как по-вашему?
– Думаю, сейчас еще рано что-либо утверждать с определенностью.
– Да, возможно. Мне пока не удалось отыскать никаких следов, которые вели бы к родне Годдарда. Я веду поиски среди членов гильдий и тех, кто владеет землей в окрестностях города.
– Но он на протяжении многих лет был монахом, – вмешался сэр Томас. – Если его родственники обитают где-то поблизости, то их найти легко.
– Многих состоятельных людей тянет сюда как магнитом, особенно если в Лондоне у них уже есть кто-то из близких. Они съезжаются в Лондон, чтобы приумножить свое состояние. Или потерять его. Как ваша рука, мастер Шардлейк? Коронер Харснет сообщил мне, что на вас было совершено нападение.
Он перевел взгляд на Барака.
– И на вашу жену – тоже?
– Да, милорд, – ответил Барак. – Она отделалась синяками, царапинами и сломанным зубом.
Сэр Томас похлопал Барака по плечу.
– Ни за что бы не подумал, что вы женаты. Вы больше похожи на молодого гуляку и бабника.
– Я давно перестал им быть, сэр Томас.
– До чего же не ко времени все эти события! – досадливо воскликнул лорд Хартфорд. – Несчастных мясников до сих пор допрашивают по поводу нарушения ими Великого поста, но они мужественные люди и не выдадут Боннеру никаких имен.
– Я думаю, этот человек одержим, – сказал Харснет.
– Как бы то ни было, его нужно изловить, – ответил Хартфорд.
Возле нас появился слуга, держа в руках тарелки с жареной свининой. Я взглянул на жаровню. Кабанчик был готов, и мальчишки, вытирая пот со лбов, отошли от вертела. Но огонь продолжал весело гореть, выстреливая желтые искры, когда в него падали капли свиного жира. Быстро темнело. Позади домов, к югу, Темза стала белесой, а солнце почти совсем зашло за горизонт.
– Я чувствую запах тухлой рыбы, – заявил Барак.
– Я тоже. Наверное, с реки потянуло.
И впрямь, аромат мяса смешался с неприятным запахом рыбы.
– Где преподобный Ярингтон? – спросил кто-то. – Он уже должен был прийти.
Сэр Томас схватил меня за раненую руку, и я скривился от боли.
– Харснет сказал, что один из экс-монахов, которых вы посетили, живет на Чартерхаус-сквер.
– Да, послушник по имени Локли. Он живет в расположенной там таверне.
Сеймур нахмурился.
– Я знаю все тамошние дома и таверны. В самом большом доме живет леди Кэтрин Парр. Я бывал там у нее.
– Успокойся, Томас, – проговорил его брат. – Теперь ясно, что убийства никак не связаны с ней.
– Я не хочу, чтобы ей хоть что-то угрожало.
Он выглядел обеспокоенным, и я подумал, чем вызвано это беспокойство: тем, что он любит эту даму, или тем, что она является богатой вдовой, которая, возможно, еще отвергнет притязания короля?
– Есть ли какие-нибудь новости относительно возможного брака короля? – тихо спросил я лорда Хартфорда.
В конце концов, это была главная причина, по которой такие высокопоставленные люди ввязались в это
