нужна мать, Дэну нужен человек, которого он будет любить. Который будет любить его. И, по-моему, между вами что-то есть. Мама думает то же самое.
— Да не гожусь я для семейной жизни.
— Неужели? Меня не проведешь! Джесси, у тебя есть кто-то другой?
— Нет. Был, но у нас ничего не получилось. На нашем пути встала карьера.
Странно, сейчас она уже нисколько не переживает оттого, что Мик отверг ее. Он тоже кое-чего достиг, но в хит-парады попадает не с таким постоянством.
— А сейчас?
— Сейчас у меня нет времени на то, чтобы влюбляться.
Бесс хихикнула.
— Джесси, мне кажется, сейчас тебе принадлежит все время в мире.
— Но это было бы несправедливо. Я не из тех, кому подходит роль жены и матери, потому что веду совершенно иной образ жизни. Как только я приду в себя, мне придется покинуть Голд-Сити.
— Не дав Дэну шанс?
— Ему не нужна такая женщина, как я, — заметила Джесси, от всей души желая, чтобы это была не правда. — По утрам мы вместе завтракаем в кафе, вечером я забираю Анну — и это все. Когда-то мне казалось…
Она осеклась, поняв, что сказала слишком много.
— Что?
Джесс вспомнила ночь в буран, любовь Дэна Макадамса.
— Мне показалось, что между нами существует словно какое-то волшебство. Но я ошиблась.
— «Снега Колорадо», — задумчиво пробормотала Бесс. — Эта песня о Дэне? Это он спас женщину в буран!
— Да.
— Значит, это действительно случилось?
— В основном да. — Джесси пожалела о том, что завела разговор. — Тебе понравилась пицца? Что-то не заметно!
Бесс взяла еще один кусок.
— Ты вернулась в Колорадо из-за него?
— Нет, не совсем. — Бесс подняла брови, и Джесси вынуждена была признать:
— Ну, хотелось узнать, что с ним сталось. Но я вернулась, чтобы отдохнуть. И найти вдохновение.
— Ты его нашла?
— Нет. Похоже, в пианино я нуждаюсь больше, чем в мужчине. — Джесс невесело улыбнулась. — Неплохое название для песни?
— Я знаю, где можно найти и то, и другое. Интересуешься?
— Только в отношении пианино.
Если она хочет мучить его, могла бы выбрать способ получше. Дэн швырнул карандаш через всю комнату. Звуки пианино были слышны слишком хорошо.
Дело не в музыке. Дело в том, что Джесси всего в двадцати футах. Достаточно только встать из-за стола и пройти по коридору.
Дэну очень хотелось не обращать внимания на музыку. Он молил Бога, чтобы Джесс прекратила петь, даже напевать вполголоса. С его стороны было просто безумием разрешить ей пользоваться его пианино. Впрочем, пианино принадлежит Оперному театру; за пользование им Джесс обещала сделать щедрое пожертвование в фонд восстановления.
Как он мог отказать?
Дэн опустил голову на руки. Что она играет теперь? «Чарующее изящество»? Он застонал вслух. До сих пор ему удавалось сдерживать себя. Поцелуи не в счет, они были случайностью. Небольшим просчетом.
Когда Джесс пела в детском саду, ему удалось удержаться и не схватить ее в объятия. Вместо этого он пригласил ее на обед. Попытался пригласить, поправил себя Дэн, вспомнив поспешное бегство Джесси.
Но ничто не может помешать ему хотеть ее. Вся беда в том, что она не хочет. И никогда не хотела. Ночь, которую они провели вместе, ничего не значит для Джесс. Утром она вышла за дверь, и больше о ней ничего не было слышно, хотя могла бы позвонить или написать…
Музыка прекратилась. Дэн вздохнул с облегчением и тотчас же застонал, так как музыка зазвучала снова.
— А в мои времена, если мужчине нравилась женщина, он ухаживал за ней до тех пор, пока она не говорила «да» или «нет».
Обернувшись, Дэн увидел стоящего в дверях Амоса.
— Черт побери, о чем это ты?
Амос вошел в комнату и сел на единственный стул.
— Не слишком пыльная у тебя работа.
— Что тебе нужно, Амос?
— Я хотел поболтать с тобой по поводу стоянки, но теперь, увидев тебя, решил, что ты нуждаешься в моем совете в сердечных делах.
Дэн вспыхнул.
— Что ты хотел сказать по поводу автостоянки? Вчера вечером я выступал на совете. Они согласны.
— Я бы предпочел поговорить об ухаживаниях. Похоже, у тебя затруднения.
— Ни за кем я не «ухаживаю», — ответил Дэн. — Я работаю.
Он надеялся, Амос поймет намек и уйдет, но старик устроился поудобнее, словно собирался провести здесь все утро.
— Ты влюбился, — объявил Амос. — Я наблюдаю каждое утро за тем, как ты грустишь в кафе, дожидаясь, когда придет она.
Дэн прекрасно понял, кого он имеет в виду.
— Я вовсе не…
— Разумеется, — оборвал его Амос, — ты не дамский угодник. Наверное, ты потерял навык.
— Можешь не искать для меня оправданий. Она — крупная звезда, привыкла к большему, чем Голд- Сити и его шериф. И я не хочу выглядеть дураком…
— Она смотрит на тебя как на ясное солнышко.
Дэн вздрогнул.
— Правда?
— А ты не замечал! — удовлетворенно крякнул Амос. — Тогда ты еще больший дурак, чем я думал!
Дэн задумался.
— Дурак, значит?
— Мне все это кажется весьма простым, сынок. — Встав, Амос потрепал его по плечу. — Если хочешь женщину, надо брать ее. Может быть, она только этого и ждет, потому и осталась здесь? Ты не думал над этим?
Да, не думал. Амос ушел, оставив Дэна наедине с его мыслями.
Забавно, как возвращаются знакомые ощущения. Конечно, пальцы двигались медленнее, но, по мере того как Джесс играла упражнения, она чувствовала, что неуверенность исчезает. Пианино, недавно настроенное, было в неплохом состоянии.
Разумеется, дело не в пианино, а в том, где оно стоит: в холле гостиницы «Золотой слиток». Амос объяснил, что пианино принадлежит Оперному театру, но из-за ремонта его перевезли сюда.
Джесси надеялась, что не мешает Дэну. Она прошлась по своим любимым маршам, затем сыграла пару мелодий Вилли Нельсона. Своих песен она сегодня не играла, но завтра собиралась исполнить весь репертуар Джесси Картер.
Билли нужно по крайней мере четыре баллады и шесть заводных песен для нового альбома. И их
