– Где-то тут, на полу…
В кромешной тьме, не видя своих рук, а только слыша дыхание друг друга да шорохи одежды, они принялись шарить руками по полу.
Звягин делал это, краем сознания понимая, что можно и без зажигалки попробовать добраться до выхода. До него каких-то пятнадцать-двадцать шагов… Но, вспомнив, странно удлинившийся коридор третьего этажа, он принялся за поиски с удвоенной силой, не замечая боли в ушибленных локтях.
– У меня спички есть!!! – сам на себя зло огрызнулся Вилка и полез в карман.
Практически одновременно с этим, нащупав в темноте чью-то ногу, Света спросила:
– Чья нога?
– Не моя, – быстро сообразив, что она имеет в виду, ответил Звягин.
Не отвлекаясь от поисков зажигалки, то же произнес Пащенко.
– Вилка, твоя что ли? – настойчиво спросила девушка, но по шороху спичек в коробке сообразила, что Ложкин находится намного дальше. – Стёпа, это ты? – но его голос донесся с первых ступеней лестницы. – Паха, достали твои шуточки!!! – зло стукнув по найденной ноге, крикнула Света.
В этот момент Вилка чиркнул спичкой, которая, ярко вспыхнув на секунду, тут же погасла.
Отступившую на мгновенье и тут же вернувшую себе власть темноту разорвал девичий крик. Кричала Светлана, потому как того короткого мгновенья ей хватило, чтоб понять, что на ногу никого из ребят она наткнуться не могла. Вопрос, чью же ногу она нашарила в темноте и заставил ее закричать. Увидеть коголибо на полу она не успела, но была уверена, что там кто-то есть.
Крик просто подбросил Звягина и Пащенко на ноги, они инстинктивно посмотрели в сторону девушки, но её, естественно, не увидели, только услышали шорох её одежды.
– Светка?!
– Там кто-то есть!!! На полу!.. Около вас!.. – Голос её срывался на крик.
Подростки посмотрели себе под ноги, в который раз позабыв о тщетности таких попыток. Но к своему ужасу, Звягину показалось, что он различил возле себя какое-то движение. На негнущихся ватных ногах он сделал шаг назад – и, споткнувшись обо что-то (или кого-то?!) упал.
Вновь чиркнула спичка, но на этот раз сразу не погасла.
Звягин увидел над собой человеческий силуэт и почувствовал, как сперло у него дыхание, а сердце переместилось куда-то в пятки. Попытался вскочить, но руки и ноги не слушались его…
– Никого нет, – сказал силуэт, и только сейчас Звягин сообразил, что упал, споткнувшись о первую ступеньку лестницы, а силуэт над ним – всего лишь Стёпа Судаков.
Возле лестницы, никого, кроме подростков, действительно не было. Даже Светлана умудрилась отползти так далеко, что её силуэт с трудом угадывался на границе света и темноты. Но даже несмотря на слабое освещение, все увидели неописуемый ужас, написанный у нее на лице, и лихорадочно блестящие от страха глаза. Зажав себе рот ладонью, чтоб таким образом не дать вырваться наружу паническому крику, другой рукой она указывала на пол возле лестницы.
– Никого нет, – еще раз заметил Судаков.
– Но если я не дотрагивалась до ваших ног, значит… – прокричала Светлана и снова зажала себе рот, на этот раз уже двумя ладонями.
– Сейчас погаснет! – сообщил Вилка, имея в виду спичку в своей руке, но уже через мгновенье после того, как это произошло, слабый свет появился вновь, потому как Пащенко успел подхватить с пола зажигалку, которая, как оказалось, лежала возле самых его ног.
Кромешная темнота захватила коридор первого этажа лишь на секунду, но и этого оказалось достаточно.
Не отрывая ладоней ото рта и глядя поверх ребят на лестницу, Светлана закричала вновь. Крик вышел сдавленный, похожим на последние звуки, которые издает жерта, попавшая в безжалостные челюсти хищника.
Уже не зная, что и думать, чувствуя, как такой же панический крик собирается вырваться наружу, Звягин и Пащенко обернулись назад. Они ничего не увидели.
Хотя мгновенье назад на ступенях стоял Степан Судаков…
Это уже было слишком! Такого выдержать не мог никто!
Все четверо бросились к выходу из школы, чтоб поскорее покинуть это место и бежать подальше от него, покуда хватит сил.
Но их ждал очередной сюрприз.
Выхода не было. Его просто не существовало. В том месте, где они десять лет учебы и два прошедших после выпускного вечера года привыкли видеть школьные двери, находилось еще одно большое прямоугольное окно, точно такое же, как те два, что располагались по бокам от двери, когда та существовала…
Все три окна были прикрыты тюлевыми занавесками. За их полупрозрачной поверхностью, за стеклом царила такая непроглядная темнота, будто окна с внешней стороны закрыли несколькими слоями черного бархата. А ведь во дворе школы горели фонари, и даже если они по какой-то причине погасли, всё равно сюда должен был доходить свет с близлежащих улиц или домов!
В бледный круг света от огонька зажигалки попало место технички. Схватив её стул с металлическими ножками и деревянной сидушкой, Вилка замахнулся и запустил им в окно. Все интинктивно сжались в ожидании звона стекла…
Звона не послышалось. Звук походил на тот, который возник бы при ударе стулом о стену. Но им запустили в стекло! Ощущение у ребят было примерно таким же, как если бы ударив по струнам гитары, они услышали звуки органа. При ударе в стекло, мозг привык слышать звон, а сейчас просто отказывался верить в происходящее.
Отскочив от окна, стул с грохотом свалился на пол.
Опешивший Вилка пару секунд переводил изумленный взгляд со стула на целое и невредимое стекло, потом с рычанием отодвинул занавесь, чуть не сорвав её при этом, и принялся лупить по окну кулаками.
В это невозможно было поверить. Глаза видели стекло, но уши слышали удары в глухую стену, да и Боря Ложкин ощущал под своими кулаками скорее кирпичную стену, чем стеклянное окно.
Удара после десятого он прекратил тщетные попытки разбить неизвестно что и тяжело опустился на низкий широкий подоконник, на котором любил посиживать в школьные годы.
Под потолком что-то загудело, но никто не успел испугаться, потому что в следующую секунду там загорелась лампа. Вернее, сначала несмело замигала, будто боясь бросить вызов всесильной темноте, но потом словно поверила в свои силы и загорелась на полную мощь. К ней тут же присоединились все остальные лампы, окончательно разорвав объяться темноты. Свет загорелся даже в столовой, это было видно через ее открытую дверь, и в небольшом холле, располагавшемся между гардеробом, библиотекой и директорским кабинетом. Освещенной оказалась также лестничная площадка второго этажа, да похоже и сам этаж. Вообще, складывалось впечатление, что свет зажегся во всей школе.
– С нами будто кто-то играет, – заметил Звягин.
– Это точно! – согласился с ним Пащенко и вдруг заорал во всё горло. – Кто здесь есть еще? А ну, выходи, сволочь!.. Дай на тебя посмотреть!
– Ну… – протянул Звягин, – я бы не хотел встретиться с этим некто.
– Смотрите, – Светлана указала на противоположную от главного входа стену.
Раньше там находился второй выход, сейчас на его месте располагалось окно. Ни у кого не возникло ни малейшего желания проверять его на прочность.
– А ведь есть еще выход в столовой! – заметил Вилка. – И пожарный в торце первого этажа! Надо проверить оба!..
Это воодушевило ребят, на их лицах появились другие эмоции, а не только страх и растерянность. Правда, у Анатолия Звягина мелькнула мысль, что на месте этих выходов они вполне могут обнаружить непробиваемое окно или стену, но как-то сама собой улетучилась. Он также не имел ничего против предложения разделиться, поступившего от того же Ложкина.
Вместе со Светланой он направился в столовую, а Пащенко и Вилка зашагали в коридор первого этажа учебного корпуса.
