сигареты все время горел багровым - даже когда Термит не затягивался, ветер раздувал табак.
'Это неправильно. Еще тогда в университете Тройка говорил, что нет ничего глупее, чем курить на ветру. Потому что тогда сигарета тлеет быстрее, чем успеваешь затягиваться, и, выходит, вместо тебя курит воздух'.
Он взял окурок в пальцы, совно свечку, и смотрел, как ветер сдувает с раскаленного кончика частички пепла. Почему-то теперь вспомнив Тройку, Термит почувствовал лишь ностальгическую теплоту. И университет, и комната в заброшенной многоэтажке казались одинаково далекими.
- Вот они, красавцы, - с гордостью произнес Никотин.
Оглушительно ревя и испуская клубы дыма, во двор въехала дюжина колымаг. Даже в темноте их нельзя было бы принять за 'красавцев', а, проезжая в круге света под фонарем, они продемонстрировали облупившуюся краску, вмятины на боках, отсутствие стекол и неаэродинамичные формы.
- В каком это смысле красавцы? - пробормотал Термит.
Словно ему в ответ окна авто-зомби ощетинились стволами автоматов.
- Вот в таком, - ответил Никотин.
'Черт, черт, черт! Во что же я ввязался?!'
Термита на мгновение затошнило: он живо представил себе трупы несчастных людей, которые оказались не в том месте не в то время.
'Нет, Ник не настолько глуп, чтобы убивать гражданских. Да и люди не дураки же - одна очередь, и они спрячутся в домах. И теперь мне тем более нужно присоединиться к акции, на случай, если что-то пойдет в дурную сторону'.
Никотин распахнул дверцу полуразвалившегося седана и уселся рядом с водителем. Термит забрался на заднее сиденье, примостившись возле продолговатого ящика с оружием и патронами.
- Передай мне пушку, - Ник обернулся. - И себе возьми. Еще там маска есть, надень.
Термит молча протянул ему автомат и положил второй себе на колени. Маска была черной, из синтетической материи - такая же, как у боевиков спецназа. Невольно вспомнился Пейнтбол203 и их отчаянное бегство.
'Будем надеяться, что в этот раз все пойдет по плану, легко и гладко'.
Взвизгнув шинами, седан тронулся. Пытаясь выехать со двора, водитель задел боком стену и едва не снес уличный фонарь. Зато на трассе автомобильные скелеты построились колонной по три в ряд. На дороге, залитой искусственным светом, они выглядели жутко и дико. Исцарапанные, ржавые. На ветру развевались клочья полиэтилена, когда-то затягивавшего окна. Фары казались глазами сонных демонов. Другие машины на встречной полосе едва ли не шарахались, обгонять же 'коней' Никотина никто не осмелился.
Колонна плавно дошла до первого перекрестка. Горел запрещающий сигнал светофора, и водители притормозили.
Ник откинулся на спинку сиденья. Переднего стекла у седана не было, и дуло автомата удобно нацелилось вперед.
- Нахер красный!
Светофор прошила короткая очередь. Сигнал погас, вниз посыпались осколки стекла и пластика.
Водитель нажал на газ.
41. Анархия
Свет бил прямо в глаза. Ник мог бы отвернуться, но лишь зло щурился, когда они проезжали мимо фонарей. Раньше он никогда не замечал, что они горят так ярко. Впереди лежал город. Даже не зная карты, ночью легко было узнать, где его центр, - он источал желтоватое сияние, разливающееся по темному ночному небу. Как вонь над трупом, сказал бы Никотин. Он ненавидел этот город. Особенно в такие промозглые ночи, когда холод пронизывает до костей, а ветер дерет кожу, будто наждачкой. Металлический имплант в правой ноге, казалось, превратился в лед и теперь резал плоть острыми гранями изнутри. Втянув воздух сквозь зубы, Ник достал нож левой рукой. Щелк, щелк - почти неуловимые движения пальцев, и лезвие то открывалось, то закрывалось, выписывая синеватый полукруг. Монотонное непрекращающееся действие, как перебирание четок. Оно успокаивало и помогало бороться с болью.
Что-то защекотало подбородок. Никотин безотчетно коснулся его ладонью. На руках его были перчатки из черной синтетической материи, но между вспышками фонарей он разглядел влажное пятно. Облизнулся - во рту стало отдавать солью и железом. Все-таки порезался.
Он осторожно ощупал кончиком языка заостренные зубы - теперь его передние резцы и клыки могли кусать не хуже звериных.
'Ах, как же феды сегодня потанцуют! Эту ночь им не забыть'.
Ник осклабился. Прицеливание помогало избавиться от чувств и мыслей, но предвкушение будущей акции, знание того, что и жажда мести, и алчность скоро будут удовлетворены, - это наполняло его радостью. Смех клокотал в нем, как пузырьки газа во взболтанной бутылке шампанского. Боль? Какая боль?!
- Смерть! - закричал он и выпустил очередь, сбив два светофора и камеру, фиксирующую нарушения водителей.
- Лучше будет, если ты попробуешь успокоиться и расслабиться, - тихо сказали сзади. - Так вернее подействует импульс.
- Хорошо. Как скажешь, Охотник.
Ник откинулся на спинку сиденья и продолжил играть с ножом. Щелк, щелк. Он чувствовал себя вполне расслабленным - возможно, отчасти из-за действия матрицы. И ненависть, и боль, и азарт все сильнее смягчались, отступали куда-то в глубь сознания.
'Нужно будет поговорить с Охотником насчет оптовых поставок его матрицы. На этом можно сделать неплохие бабки, не хуже, чем на балалайках'.
Рация, установленная над спидометром, вдруг ожила:
- Один, один, прием?! Господа, у вас впереди ментовская застава. Поворачивайте налево.
На крутом повороте машину занесло, она ударилась в стену парикмахерской с такой силой, что оторвало дверцу, у которой сидел Охотник. Сзади послышался отборный мат, но Никотин лишь рассмеялся.
- Жми на газ, мы должны прорваться быстрее, чем они успеют поменять позицию.
Теперь вместо света фонарей по глазам била разноцветная иллюминация дешевых забегаловок и магазинов. Прохожих сдувало с улиц, стоило кому-нибудь из парней выпустить очередную автоматную очередь. Автомобили сворачивали в переулки и прятались во дворах, освобождая дорогу.
- Еще налево и быстро-быстро по Арсенальной! - прокричал голос из рации.
Зомбо-колонна перестроилась и, отчаянно громыхая и снося на своем пути мусорные баки, помчалась вперед. Завизжали шины, железо скрежетнуло по железу, когда они впечатались друг в друга на повороте.
- Жми! - заорал Охотник сзади.
Пули градом застучали по кузовам.
- Ага!
Никотин ухмыльнулся и высунулся из окна. Автомат в его руках строчил ровно и послушно. На асфальте перед отрядом полицейских осталась линия из аккуратных выбоин. Группа ментов - все в черных шлемах и бронежилетах - тут же втянулась назад в проулок.
- Черт, тут как на войне! - выругался Охотник.
Ник упал назад в свое кресло:
- Это и есть война.
- Господа, вы прорвались, - сообщила рация. - От набережной к вам идут наперехват, езжайте кругом через площадь Германа, не сбавляйте скорость. Там на улицах идет знатная драка, так что по пути сможете подстрелить парочку уродов из Справедливости.
Скорость они все-таки немного сбавили: после инцидента с полицией мотор начал подозрительно
