24
Наблюдайте за человеком, вникайте в причины его поступков, приглядывайтесь к нему в часы его досуга. Останется ли он тогда для вас загадкой?
Проснулся я от деликатного похлопывания рукой по плечу.
Как выяснилось почти сразу – не рукой, а трехпалой лапой с длиннющими, от роду не стриженными когтями.
Догадаться, кто бы это мог быть, оказалось несложно.
– Ишь, разоспался, – простуженно засипел Зверь, шмыгая носом. – Я ж тебе сто раз говорил – закрывай дверь, закрывай дверь! – он указал лапой на приоткрытую дверь в коридор. – Вот меня и просквозило. Я к этим сквознякам очень чувствительный...
– Это не я! – вытаращился я на него спросонья. – Это эти... что еду приносили!
– А-а-а... – уныло протянул он. – Хрен редьки не слаще... видишь, голос совсем сел...
С неожиданным проворством ящер оказался у злосчастной двери и аккуратно прикрыл ее.
– Ладно, соня, – он удобно устроился на табурете возле меня, – я так понимаю, что у тебя вопросов хоть завались. Разрешаю задавать.
И я задал.
– Ваша конечная цель? – брякнул я, не подумав, и пришел в ужас от собственной наивной глупости. – В смысле... чего вы хотите?
– Ну вот, сразу с глобального начал, – натужно булькнул ящер. – Нет, чтоб по мелочам сперва... Ладно уж, отвечу. Как смогу. Все очень просто – и в то же время очень сложно. Для меня – сложно. Я хочу преодолеть свою двойственность. Хочу стать целым. Хочу, чтобы мои возможности находились в едином теле, способном творить и пожинать плоды сотворенного. Хочу слить вместе Зверя и Книгу, могущество тайного знания и полноту звериного физического существования... Достаточно?
– И кем же вы тогда будете? – не удержавшись, спросил я.
– Кем? Не знаю... Скорее всего – человеком.
– А это? – кивнул я на мясистый хвост.
– А, это, – досадливо отмахнулся Зверь, – это ерунда, оболочка... Я себе тогда любую другую подберу. Глядишь, твою рожу примерю...
– И ради этого вы взялись менять судьбу целого мира?
– Можно сказать и так, – ящер встал и вперевалочку прошелся по комнате. – А можно и не так. Я не менял судьбу. Я лишь материализовал ее. Я воплотил судьбу – заметь, не слепой случай, а справедливую и неподкупную судьбу! – я воплотил ее в Переплет. И дал возможность людям отвечать за свои Поступки. Отвечать сегодня и сейчас. А уж какой путь выберут сами люди – в конце концов, свободы выбора я их не лишал...
– Но они почему-то выбрали единственно устраивающий вас путь, – съязвил я, дивясь собственной храбрости и въедливости.
– Значит, он их устраивал. Не буду врать, и меня тоже. Но выбирали-то люди, а не я, хотя я слегка их и подтолкнул...
– Разумеется, они выбрали путь в рай! Если все остальные вели в ад...
– И тебе, как поборнику свободы воли и прочих ценностей, этот выбор не нравится?
– Не нравится, – честно признался я. – Во-первых, у попавших в Переплет никто не спрашивал, нужен ли им этот рай вне Поступков и свободы выбора!
– Хорошо. А во-вторых?
– А во-вторых, я отлично помню, как ваши 'ангелы' встретили меня... – я вспомнил беседу Пупыря и Юхрима-дубиноносца о 'выползнях', мужиков с кольями на хуторе, неистовствующего Белого Страничника... Пять Углов опять же...
– Отвечать можно? – как-то уж очень вежливо осведомилась Зверь-Книга.
У меня отвисла челюсть.
– Конечно! И вообще, вы здесь хозяин...
– Ну спасибо, – ухмыльнулся ящер и на некоторое время умолк, словно задумавшись о чем-то.
– Этот мир далек от совершенства, – наконец заговорил он, заговорил тихо и медленно. – Не спорю. Я не стану объяснять, что я еще не дописал его до конца, и посему... Но мир этот не был совершенен и до меня. Надеюсь, тот мир, откуда пришел ты, ближе к идеалу? Там хорошо? Там люди не причиняют боль себе подобным? Там не льются кровь и слезы?
Я вспомнил парней с хутора, глупую драку из-за банки самогона, щелчок ножа... а ведь это все пустяки в сравнении...
Возразить было нечего. Вежливый Пупырь был несокрушимым доводом в пользу Переплета.
– Ты хочешь понять, откуда взялась эта жестокость к пришлым, к тем, кого здесь называют выползнями?
Мне оставалось только кивнуть.
– Ответ прост. Они не приняли Закон Переплета. Они поставили себя вне Закона. У вас ведь тоже не очень-то любят чужаков?
– Не очень, – вынужденно подтвердил я.
– А теперь представь, что эти пришельцы разовьют свой Дар и получат возможность творить все, что им вздумается, не отвечая при этом перед Переплетом! Они что, сплошь бессребреники и правдолюбы?!
Какой-то здесь крылся подвох. И я никак не мог понять – какой? Где брешь в аргументах Зверя? Где?!
– Любой пришелец или местный волен принять Закон Переплета или не делать этого, – продолжил Зверь. – Некоторые выбрали последнее... Да, я не снимаю вины с моих Знаков. То есть с моих людей. Но пройдут десятилетия – и жестокость вытравится у них полностью! Еще сотню лет назад – кто здесь только не жил! Ты бы назвал их вампирами, оборотнями, демонами... нет, ты не назвал бы их – ты бежал бы, сломя голову, если бы успел убежать! Сейчас их нет. Благодаря Мне! Дай Мне время...
– И все люди будут стоять рядами на белых простынях, скандируя Слова и Фразы Книги! – непроизвольно вырвалось у меня.
Ящер возмущенно фыркнул.
– Чушь! Это все внешнее! Это – инструмент, а не сама цель! Когда цель достигнута, инструмент больше не нужен... И не пробуй выглядеть глупее, чем ты есть на самом деле – у тебя это плохо получается!..
Я понимал, что Книга могла врать. Но проверить ее не было никакой возможности. Разве что... разве что подождать лет пятьдесят.
– Да, но и Переплет, и все остальное – ведь это создано вами не для общего блага, пропади оно пропадом! Для себя это создано, для себя самого! Чтоб весь мир выписался по-новому и стал подобен вам! Не знаю уж, как вы потом воплощаться станете, Зверя с Книгой соединять, но – для себя старались!
Я хватался за соломинку.
– Конечно! – мой собеседник снова взгромоздился на табурет. – Конечно, ради себя! Пусть то, что люди привыкают платить за свои Поступки, пусть рай земной или что там получится – всего лишь побочный эффект моих личных и коварных с твоей точки зрения замыслов! Кому от этого хуже?!
Черт возьми, это же мои мысли!..
– Кому, скажи на милость? Я ведь не предлагаю человеку умереть, чтобы заполучить его Дар! А вам предлагали! Причем те же самые люди, которых вы так упрямо защищаете! Ведь так? Правда?!
– Правда, – кивнул я. – Но...
– Да знаю я! Вам обещали, что вы сохраните память и вернетесь домой. Посмертно, так сказать...
