Заманчиво. Красиво. И похоже на правду. А вдруг – вранье? Или даже не так... Вам очень хочется резать собственного сына? Или чтобы ваш здоровенный приятель свернул вам шею, как куренку, а после повесился? Вы уже созрели для этого?!
Я даже не заметил, когда Зверь перешел на 'вы'.
– Нет, – потупился я помимо своей воли. – Не созрел. И, наверное, не созрею.
– Понимаю. Мне бы тоже не понравилось...
– Но у них нет другого выхода! Я видел тех, кем они станут – Лишенных Лица! Незавидная перспектива... Так что я в состоянии их понять. Если Переплет не дает им возможности заново развить свой Дар...
– Да? Это они вам так сказали?! Интересное дело! Если Переплет не дает Дару развиться, он должен препятствовать и его использованию, и любому чужому Дару! Логично?
– Логично, – снова вынужден был согласиться я.
– Вы можете пользоваться своим Даром?
Вопрос застал меня врасплох.
– Не знаю... Когда – могу, а когда – нет, – я вспомнил свое ощущение направления, отступающего от Тальки Страничника, ту же безрезультатную попытку связаться со своими. – Но у меня Дар случайно... и вообще...
– Значит, можешь! – безапелляционно заявил ящер, снова переходя на 'ты'. – Просто плохо знаешь, как это делается. Хочешь, научу?
Я заколебался.
Он словно понял мое состояние.
– Да не бойся ты... не покупаю я тебя. Грош тебе цена – так гроша и то жалко. Твой ведь это Дар, не из Книги, не от меня... Ничего своего я тебе не навязываю. Впрочем, как знаешь. Я думал, ты сына своего увидеть хочешь...
– Хочу!
– Тогда смотри мне в глаза. Потом уже и сам сможешь, а поначалу смотри и представляй, что проходишь сквозь меня, сквозь стены – и выше, дальше, над деревьями...
...вертикальные зрачки немигающих, нечеловеческих глаз надвинулись на меня, совместились, сошлись вместе, образуя черный сверкающий провал – и я, набрав в грудь побольше воздуха, кинулся в эту бездну... и тут же вынырнул в небе над Книжным Ларем. Вокруг мчались остатки рваных туч, между которыми сияла умытая утренним дождем девственная голубизна – и вот уже я купаюсь в ней, несусь вперед, вот внизу мелькает просвет в хмурой чащобе, и замшелые избы вырастают неподалеку от опушки, а возле крайней из них сидит на бревне мой Талька и улыбается, дразня прутиком возбужденного домового – неужели Болботун домой добрался?!. Или это Падлюк – не разглядеть отсюда...
Талька! Сын! Живой, здоровый... и даже веселый...
25
Тот, кто не может наставить к добру своих домашних, не может учиться сам.
– ...Ну что, убедился?
Я растерянно заморгал. Мы были в Книжном Ларе, в той же самой комнате, и мой чешуйчатый собеседник по-прежнему возвышался на табурете возле меня.
– В чем убедился?
– В Даре своем. Это ведь ты сам, а я лишь помог чуть-чуть, подтолкнул...
– Сам?.. Слушай, а за Переплет с его помощью заглянуть можно? У меня дома жена осталась...
– В принципе можно. Но не советую. Не думаю, что она до сих пор по тебе убивается.
Эти слова резанули мне слух, но я сдержался.
– И все-таки я хотел бы взглянуть...
– Пожалуйста. Мое дело – предупредить. Теперь сам пробуй.
И я попробовал.
Медленно сгустилась вокруг тьма, так же медленно уплотнилась, сфокусировалась в черный бездонный зрачок, давая понять, что пора – и я уже без колебаний кинулся в этот колодец. Только на сей раз путь мой был долог, и вел он через ледяной туманный тоннель с призрачными стенами, и имя тоннелю этому было – Переплет.
Когда я наконец вылетел с другой стороны, то почти сразу же увидел хутор, очень похожий на здешний (господи, 'там' и 'здесь' совсем перепутались у меня в голове!), и, пикируя вниз, заметил – будто выхваченный камерой кадр...
Инга, моя Инга склонилась к этому лохматому верзиле-костолому, который чуть не прирезал Тальку тогда, и бинтовала его раненую лапу! Бинтовала заботливо, бережно, как некогда делала то же самое с Талькой, разодравшим руку о ржавую железяку на какой-то стройке, где он играл с пацанами...
И словно кто-то выключил свет.
Весь, какой был.
Темнота.
26
Добродетель не остается в одиночестве.
– Да, я видел... видел то, что хотел увидеть, – голос мой был холоден и бесстрастен. – Не знаю, насколько я верю тебе, Зверь-Книга, но я понимаю тебя.
Перед глазами все еще стояло лицо Инги, излучающее нежность и тревогу. Силы небесные! Умер два месяца назад и до сих пор не забыт? Будем ходить в соболях! О принц из далекого Эльсинора, как же ты был прав!..
– Я понимаю тебя! Теперь мне осталось спросить об одном: зачем тебе понадобился я? Ведь не зря же ты уделил мне столько внимания? (Я тоже перешел на 'ты', не заметив мгновенного перехода.) Я нужен тебе. Зачем?
– Да, ты мне нужен, – просто ответил Зверь. – Ты умен. Ты довольно много знаешь. Ты – оттуда. И у тебя есть Дар. Кроме того, ты не боишься спорить со мной. Вернее, боишься, но все равно споришь. Мне нужен такой человек. Мы с тобой нужны друг другу.
– Короче...
– Короче, мне нужен Глава. Людей Знака – великое множество, Хозяев Слова и Господ Фразы – ненамного меньше, Страничников... в общем, тоже хватает. Мне необходима Глава. Глава над моими Страничниками. Человек, сила которого будет в чем-то соизмерима с моей – уравнять не обещаю, это невозможно – и который будет постоянно подвергать мои действия сомнению.
Я вспомнил заседания христианских прелатов, решающих, достоин ли тот или иной мученик войти в сонм святых. Один из священников работал профессиональным скептиком, подвергая сомнению все заслуги кандидата в святые. Как же его звали?.. Адвокат дьявола! Энджи, тебе предлагают стать адвокатом дьявола! Заманчиво, черт побери...
Зверь склонил к плечу свою уродливую голову чисто человеческим жестом, пристально всматриваясь в меня.
– Тебе не нравится этот мир? Попытайся, и он сможет стать лучше. Или ты надеялся переделывать его, живым выбравшись из Книжного Ларя? Если бы ты погиб в Пяти Углах или как-нибудь еще – ничего бы не изменилось! Попробуй хотя бы... Сыграем мир в четыре руки? Я не прошу тебя выполнять мои приказы –
