Грустным языком оближетмира старого корована песке арены лужупролитой горячей крови.Ф. Г. Лорка

...было то вечером. Сидел я при свече и думал. Да не о товаре или там о барыше – о Нем думал. О Том... о ком давеча пришлый охотник рассказывал, а глаза у охотника... давно я таких глаз не видел.

Ночь уже спустилась. Редко где окна светились подслеповато, а фонари – и подавно. Дома мрачные стояли, серые – как надгробия. И тоскливо мне вдруг сделалось.

Вот тут-то я шаги и услышал. Двое шли. Странно как-то шли – по топоту слыхать. Не топочут так ночью. Пригасил я свечку, в окно выглянул – и точно. Идут двое. С топорами на плечах. И вроде как неживые – ноги плохо гнутся, руки на топорищах закаменели, головы не повернут...

Догадался я. Боди это. Саттвы которые. Равнодушные. Меня аж мороз по коже продрал – не за мной ли?

Нет, смотрю, мимо протопали. Пронесла нелегкая!

А Боди прямиком к дому Зольда Рыжеглазого направляются, что напротив моего стоит.

Вот тогда-то у меня поджилки и затряслись.

Ведь это Зольд охотника того нашел, что нам про Него рассказывал! Дождались, значит. Отозвался Переплет. Пришли Равнодушные за Зольдом. А там, глядишь, и мой черед настанет...

Дверь у Зольда заперта была – так те двое даже стучать не стали. В три удара топорами дверь разнесли и в дом вошли. Ну, все, думаю, был Зольд Рыжеглазый, старшина купеческий, Господин торговой Фразы – и нет его. Как и не было.

Однако же вскорости – выходят. Втроем. Боди по бокам, Зольд – в середке. Руки у Рыжеглазого вроде как за спиной скручены, хоть в темноте-то не шибко разберешь.

Ясно, куда ведут.

К Ней.

В Ларь увезут. Куда ж еще...

И тут словно сорвалось что-то во мне – от страха, наверное. Не помню даже, как в подвал сбежал, как в углу дальнем, за бочками, землю руками рыл, меч прадедовский доставал – старый, ржавый, но острый еще. Хороший меч. Хоть и не смыслю я в этом ни бельмеса, но душой почувствовал – добрый меч.

В ладонь как влитой лег.

Обтер я его кое-как, повертел – и на улицу вышел. Да дворами, дворами... Сердце о ребра колотится, чуть наружу не выскакивает – страшно. Даже не столько Боди – и они, как-никак, люди, хоть и бывшие – а ведь после такого Поступка Переплет живым не отпустит. Встанет судьба за спиной, ухмыльнется...

Боюсь – а иду. Только и успел сказать вполголоса, к Нему обращаясь, к Тому, Который:

– Если можешь, если есть Ты на свете – возьми на себя, услышь Чумбу-дурака, что в Тебя не вовремя уверовал...

И тут гляжу – еще кто-то вдоль домов крадется. А за ним – новая тень. Пригляделся – одного узнал. Первого. Сосед то мой, тоже у Зольда Рыжеглазого в памятный день охотника слушал. И шкворень в руке у соседа увесистый.

Ну, думаю, вместе и дохнуть веселее. И впрямь мне что-то весело стало, даже насвистывать про себя стал. Со страху, видать...

Мы встретили их на окраине и встали поперек улицы. Девять нас было...

33

ТАЛЬКА, СЫН

Смотрят дети,дети смотрят вдаль.Ф. Г. Лорка

Сперва я все вертелся возле Бакса и ребят с Выселок; даже пива немного отхлебнул – и никто меня не гнал. Только пиво мне не понравилось. Горькое.

А потом у меня то ли от пива, то ли еще от чего-то живот разболелся, и я пошел на сеновал – прилечь.

Прилег. И тут у меня перед глазами все поплыло, туман какой-то нахлынул, голова кружится... после людей вижу.

Толпу. И вкопанный в землю столб, обложенный вязанками хвороста, а у столба...

Я чуть не закричал. Или даже закричал – только меня все равно никто не услышал. Я уже видел это раньше, в своей прошлой жизни, с папой и Баксом – там, у хутора, где все еще было в самом начале, и можно было уехать домой на поезде – но теперь не было опушки леса, а за столбом возвышался массивный куб без окон...

И я догадался, что это – Книжный Ларь.

Нет, не догадался. Я это знал.

И народу вокруг собралось на этот раз очень-очень много. Вплотную к столбу стояли белые балахоны – Страничники.

А у столба...

У столба стояла МАМА!

– Мама!!! – завопил я что было сил, но она меня тоже не слышала.

Никто меня не слышал.

Словно и не было меня вовсе.

Я убеждал себя, что это просто сон, или бред, или глупое видение – но это не был просто сон, и от этого мне стало еще страшнее.

Толпа молчала.

Потом открылась дверь Ларя, и оттуда вышел человек в белом одеянии, прошитом серебряными нитями.

– Глава! – пронеслось по собравшимся.

Один из Страничников услужливо подал Главе незажженный факел; человек в бело-серебряной одежде тронул его, и факел зажегся сам по себе, а Глава медленно двинулся к столбу, у которого застыла мама.

Подойдя, он обернулся, и я сумел разглядеть его лицо.

– Папа? – прошептал я. – Папа, что ты делаешь? Это же мама!

Мой крик заметался между белыми людьми, разрушая видение... нет, не крик – шепот... тишина...

...а потом все исчезло, и я увидел над собой встревоженное лицо Бакса.

– Дядя Бакс... – выговорил я. Слова давались мне с трудом. – Нам в Ларь идти надо. Там...

Кругом стояли люди. Черч, Вила, Пупырь... Свидольф-Страничник...

Я видел, что они не понимают.

– Дядя Бакс, Вила – дайте мне руки, я вам покажу! Там – мама...

34

ЗВЕРЬ-КНИГА

Книга – жизнь, по котороймы проходим с тоскою,надеясь, что кормчийбез руля проведет наш корабль.Ф. Г. Лорка

Что, финала, небось, ждете? Развязки? Не врите, по глазам видно – ждете... Как удавы – добычу. Вон у

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату