– А кто же еще? Не русалка же!
Ягуар повернулся к Улиссу:
– А ты что скажешь?
Лис был лаконичен:
– У меня сердце льва и хватка орла.
Молодые звери вздрогнули. Лис Улисс произнес фразу, которая была лозунгом Сфинксов Преисподней, и к этому они готовы не были.
– Ладно, – сказал ягуар. – Следующее испытание. Ответь-ка, Лис Улисс, сколько будет дважды два?
Это еще что за вопрос? Лис Улисс еле сдержался, чтобы автоматически не ответить «четыре». «Стоп!» – одернул он себя. Что-то тут не так. Надо быть осторожнее.
Что ему уже известно о Сфинксах Преисподней? Это молодые звери с кашей в головах, не блещущие, судя по всему, ни интеллектом, ни образованием, зато преисполненные чувством собственного превосходства и исключительности – причем без всяких на то оснований. В голове Улисса промелькнули детали речи ягуара, обращенной к кролику. Там было что-то про Темного Властелина, тайное правительство, презренных обывателей…
Теперь ясно. Сфинксы Преисподней падки на всякие крайности – теории заговоров и тому подобные вещи. Их привлекает все радикальное и экстремальное, все, что позволяет им чувствовать себя не такими, как все, особенными, приобщенными к тайным знаниям и скрываемым от «презренных обывателей» истинам. Какая разница, что и зачем, главное – быть против системы, и неважно, что из себя представляет эта самая «система».
То-то у них в мозгах такой хаос…
Значит, сколько будет дважды два? Ну-ну.
Улисс вспомнил о малочисленной экстремистской группе ученых-любителей, выступающих за пересмотр математики. Они утверждают, что в течение множества веков под видом математических фактов зверям подсовывают всякую ложь. Таблицу умножения эти «пересмотрщики» называют крупнейшей аферой в истории науки.
Определенно, такая теория должна казаться Сфинксам Преисподней правдивой и привлекательной!
– Ну, – прервал его размышления ягуар. – Так сколько будет дважды два?
– Пятнадцать! – убежденно ответил Улисс. – Ну, или сто шесть. Главное, что не четыре, потому что таблица умножения – вранье!
Ягуар казался довольным.
– А ты что скажешь? – спросил он Марио.
Тот понятия не имел, почему Улисс понес такую ахинею, но, поскольку она сработала, ответил:
– Дважды два равняется квадрату гипотенузы.
Последнее слово озадачило малообразованных Сфинксов Преисподней, и Марио понял, что перестарался. Так что он решил срочно внести ясность:
– Гипотенуза не равняется четырем. Вот что важно.
Ответ был принят.
Ягуар задал Марио следующий вопрос:
– Какую музыку следует слушать Сфинксам Преисподней?
Тут коала оказался в своей стихии. Его вкусы совпадали со вкусами этих ребят, хотя в глубине души шпиона это расстраивало: разве правильно, что эти дурачки любят хорошую музыку? Ему было бы куда комфортнее, если бы они слушали какую-нибудь попсу.
Ну, да ладно.
– Сфинксы Преисподней должны слушать быструю шумную музыку, исполняемую на визжащих электрогитарах! «Чугунных воинов», например! Или «Чертовских бесов»!
Молодые звери издали одобрительный вой.
– Обожаю «Чугунных воинов», – вставил Улисс. – Особенно вот эту песню: ааааа-тарарааааа! – Он, как смог, воспроизвел мелодию песни, услышанную им из саркофага.
Ягуар встал и торжественно произнес:
– Вы прошли испытание!
Кролик вскочил и возмущенно воскликнул:
– Как прошли? Так нечестно! Они не танцевали!
Но ягуар его осадил:
– Они и не должны танцевать! Потому что, в отличие от тебя, Карл Гордоухий, с честью прошли все начальные испытания. А ты их не прошел! Сядь!
Пристыженный кролик рухнул на пол и попытался сделать вид, что он – часть интерьера.
– Какие имена вы возьмете себе, о новообращенные? – спросил ягуар. – Улисс, хотите имя Карл?
Улисс оглядел стоящих перед ним Карлов и пришел к выводу, что для одной пирамиды их уже более чем достаточно.
– Лучше Бенджамин. Можете звать меня просто Бени.
– А прозвище?
– Бенджамин Путешествующий, – ответил Улисс.
Ягуар кивнул и повернулся к Марио.
– А я беру себе имя Магда, – заявил коала. – Что уставились? Я могу взять имя Магда?
– Это женское имя, – обескураженно заметил ягуар.
– Это оно, когда без прозвища, женское, – возразил Марио. – А с прозвищем будет мужское. Зовите меня Магда Мужественный!
Сфинксы Преисподней нахмурились. Это было что-то новое, и они не знали, как реагировать. Поэтому ягуар сказал:
– Это решит Магистр. Все равно от него зависит, станете вы одними из нас или нет. Завтра вы с ним увидитесь.
– А как зовут Магистра? – поинтересовался Улисс.
– Карл, – ответил ягуар.
– Надо же, – удивленно вскинул брови Марио.
А Улисс ничего не сказал. Он впервые подумал, что поиски Вероники грозят затянуться на неопределенный срок, а каждый потерянный день увеличивает опасность вовлечения девочки в судьбу этого мира.
Видимо, надо поискать еще ниточки, не зацикливаясь на одних только Сфинксах Преисподней…
Развешанные по стенам электрические светильники усиленно притворялись факелами – для этой цели в них были вкручены специальные лампочки, дающие неровный мерцающий свет. С потолка на прочных нитках свисали трупики насекомых, в основном, пауков и мух. Мухи были убиты пауками, а пауки – обитателями комнаты.
Последних было двое – самец и самка, вид которых не угадывался из-за закрытых черных одеяний, огромных очков самца и вуали самки. Окажись здесь Вероника, она бы немедленно узнала Карла и Магду.
Прорицательница держала в лапах восковую фигуру некоего зверя семейства кошачьих. Совсем недавно тело животного выкрасили в белый цвет – краска еще даже не успела высохнуть, ее резкий запах пропитал тяжелый воздух в комнате.
Тонкой кистью Магда нарисовала на морде куклы два крохотных красных глаза. Затем обернула ее в кусок ярко-алой ткани, оставив снаружи только морду.
Левой лапой ясновидящая подняла куклу на уровень глаз, правой взяла одну из длинных игл, что в изобилии валялись перед ней на столике, и ликующе произнесла:
– Нимрод, скоро ты поймешь, что не стоит становиться у меня на пути.
Острая игла с легкостью вонзилась в восковое тело куклы…
