рабство, но даже там они не работали.
Стас выдавил печальную усмешку, почесал огромной пятерней затылок:
– Эту шутку здесь не поймут. – И добавил многозначительно: – Тупые они.
– Извините.
Юноша возник рядом так неожиданно, что оба пассажира вздрогнули. На чистом лице парня вспыхнула улыбка, наполненная стеснением и любопытством, по-детски большие глаза жадно блестят, взгляд ощупывает камуфляж.
Стас снова почувствовал холодок, но юноша заговорил прежде, чем эта фобия успела развернуться:
– Вы поклонники «нулевых»? Реконструкторы?
– Что?! – громыхнул шеф сердито.
Зато Стас отозвался уверенно и благожелательно:
– Да.
– Крутое хобби! – Парнишка просиял, робкая улыбка превратилась в широченный смайл. – Ну вы ваще… Обалденно! А это, – кивнул на одежду, – настоящее?
– Конечно.
– Здорово! Я только один раз был на фестивале «нулевых» и до сих пор в восторге! А вы сейчас тоже на фестиваль? Слышал, на Селигере что-то намечается?
– Да.
– С ума сойти! Можно я присяду с вами?
Не дождавшись согласия, парень приземлился в соседнее кресло, спросил с придыханием:
– В палатках жить будете? И костры жечь?
Олег включился в игру только теперь, но стереть с лица недовольство так и не смог:
– Будем.
– Супер! Завидую! Но сам без цивилизации умру через полчаса. И как вам удается все это? Вот так, по- дикому! Там ведь спать на земле нужно, да? И биокабинки – туалет, душ – привозные?
– А раньше люди в реках мылись, – буркнул шеф. – А по нужде в кусты.
Парень скривился, ответил с грустью и разочарованием:
– Не, ну это совсем дикость. «Нулевые»-то с трудом можно культурой назвать, а то, что еще раньше… Не… Читал, конечно, про то, как раньше, в тех же «нулевых», были реконструкторы, которые восстанавливали средневековье. Но средневековье… – юношу передернуло.
– А чрезмерная технология, значит, лучше? – спросил Олег.
Брови паренька подпрыгнули и замерли на середине лба, глаза, и без того выпученные, едва не вывалились на пол.
– Чрезмерная? Да мы отстаем! Еще столько всего не охвачено! Клонирования человека сколько ждали? А воплотили только три года назад! Экскурсии к Юпитеру запустили только в начале этого года. Искусственный интеллект работает пока на уровне фрагментов. И это только пара капель в океане, то, что у всех на устах. Про другие проекты уж молчу.
– Гады, – проскрипел шеф.
Румянец мгновенно покинул щеки юного собеседника. Его пальцы, хрупкие, как веточки, зашлись дрожью. Губы паренька тоже задрожали, дыхание сбилось. Он даже привстал.
Стас наблюдал за реакцией парня с легким холодком, в нем тоже шевельнулся страх – прокололись. Через пару минут этот дохляк отправит тревожный сигнал в полицию, и все, приехали. Хотя… Бритый затылок боевика покрылся мелкими капельками пота, рука метнулась к детонатору.
Вдруг юнец изобразил хитрый прищур, его рот снова изогнулся радостной дугой:
– А, я понял! Вы образы репетируете! Конечно! Настоящий парень из «нулевых» должен мыслить тем временем, создавать впечатление! Ну ваще… Вы меня сделали по полной! Браво!
Стас нервно хохотнул в ответ, подмигнул. Следом за ним улыбку выдавил и Олег. Но, будь их восторженный собеседник чуточку внимательней, смог бы заметить сжатые кулаки шефа.
Савеловский вокзал встретил путников вытянутыми к небу стенами. Бетон, пластик и стекло соединились причудливо, перемычки распались множеством геометрических фигур, отчего стена здания кажется переломанными куском природного хрусталя.
Прозрачный купол над головой стал веским поводом остановиться и уставиться в небо. Купол подкрашивает небосвод фиолетовым, но цвет удивительно гармоничен, совсем не давит.
Стас прошелся пятерней по бритому затылку, выдохнул:
– Да… Давненько я не посещал столицу. Размахнулись, черти. Фотки-то я, конечно, видел, но Интернет не передает масштаб.
– Мы на метро?
Стас сдвинул брови, снова задумался, пробормотал:
– Метро? Так там музей.
– Э… музей чего? – настороженно спросил шеф.
– Метро. Музей Московского Метрополитена, сокращенно МММ.
– Они идиоты? – последнее слово Олег произнес с особым смаком. – МММ – это гигантская афера конца прошлого века…
– Поэтому музею и оставили такую аббревиатуру. Смысл Метрополитена тот же.
– Что? – брезгливо протянул Олег. – Да как они посмели? Метрополитен в свое время был кровеносной системой города!
– Не все так просто, – отозвался Стас и, поймав тяжелый взгляд шефа, добавил торопливо: – По их логике. Считают, что излишнее развитие Метрополитена затормозило развитие автопрома и дорожные реформы.
– Дорожные реформы в России? – прорычал шеф. – Я скорее поверю в восстание свиней против грязи!
– Не горячись, посмотри сам.
Мужчины неспешно вышли на привокзальную площадь, и Олег ахнул:
– А где пробка?
– Все, кончились пробки. Народ уже и не помнит, что это такое, верит не больше, чем в Деда Мороза.
– Но как?
– Теперь автомобилем управляет не человек, а компьютер. Выбирает оптимальные маршруты, не нарушает правил, аварии на 99 % исключает. Плюс множество людей перешли на режим удаленной работы, поток сразу сократился. Кстати, большая часть приезжих вернулась в родные города, народу сразу стало в разы меньше, это тоже разгрузило дороги.
– Почему уехали?
– Правительство дало… импульс, чтобы развивались и другие города, не только столица. Кстати, развиваются они даже лучше, чем Москва. Москва-то древняя, еще мамонтов застала, как ее модернизировать? А остальные города попроще. Хотя с Питером тоже сложностей масса.
Олег проговорил упавшим голосом:
– Москва без метро и пробок. Не верю.
– Пойдем. На такси денег не хватит, но на трамвае покатаемся легко.
– Фу, они извели метро, но оставили трамваи? Ни ума, ни фантазии у людей!
Из окна трамвая город предстал красочной открыткой. Дома, в большинстве своем, скрыли бетон стен за широкими экранами из стекла и пластика. Весь город стал выше, только одни островки выросли на десяток этажей, а другие уже подпирают небосвод. Солнечные блики отражаются в стеклянных поверхностях, перебегают от дома к дому. Дороги лежат идеальным, угольно-черным полотном.
Трамвай движется неспешно, с величием, присущим президентскому кортежу. Мимо пролетают разноцветные машинки, а дома наоборот – плывут. Олег с удивлением рассматривал свой институт – место родное, хотя дальше третьего курса так и не шагнул. Вместо молочно-коричневых стен здание покрыли плитами пластика. Четыре оттенка серого сложились причудливо, вылепили на стенах иллюзию колонн и
