лишних эмоций…
Я жестом оборвал разворачивающуюся дискуссию.
– Друзья, попрошу не накручивать на ситуацию дополнительных смыслов и не переводить в область корпоративной этики и человеческих отношений. Наша задача – найти трезвое решение, которое удовлетворит по возможности и Кормака, и руководство Института в моем лице, и наших кураторов из международных структур. Предлагаю, действительно, начать. Полагаю, мистер Кормак сейчас занят и простит нас, что начали обсуждение столь важной проблемы без лишних отлагательств.
Я перекинул документы по «Саморганизму» в общий доступ и жестом предложил ознакомиться.
– Полагаю, все из вас довольно близко знакомы с обстоятельствами дела. Пробелы в данных можете восполнить сейчас, здесь полная информация из отчетов проекта. Включая ту, что ранее носила статус закрытой. Тем не менее, думаю, у каждого есть уже сложившееся мнение. Излагайте прямо сейчас.
Слово взял Алонсо.
– Вношу предложение о приостановке проекта. Дальнейшие эксперименты вслепую просто невозможны! Это переходит всякие рамки…
Алонсо всплеснул руками, покачал головой, хлопнул ладонью по столу. В глазах сверкнул ужас, потом взгляд осветился праведным негодованием. Черные гусеницы бровей сползлись к переносице, левая попыталась взлететь на лоб, но словно подумала – и ретировалась.
Танака хмыкнул.
– Как вы обтекаемо выразились, Мигель. Я уже возражал вам лично и повторяю свой аргумент публично. Думаю, все в курсе, что «приостановить» или «заморозить» «Саморганизм» невозможно. Система принципиально неравновесна, и остановить ее развитие нельзя. Проект можно прекратить, но это означает потерю всего, достигнутого за последние полгода.
Я кивнул.
– Такеси прав. Надеюсь, вы осознаете, Мигель, что для такого решения нужны серьезные основания.
– Какие основания вам нужны еще?! – воскликнул биоэтик; кресло под ним жалобно всхлипнуло: Алонсо вскочил. – Нам неизвестно, что за живая или неживая система получится из этого всего. Мы просто не имеем морального права на подобные безответственные эксперименты…
Хихикнул Вроцек.
– Скажите, Мигель, – начал он задиристо, – вы вообще знакомы с методологией научного эксперимента? Мне казалось, что не надо объяснять простейших истин: ни один исследователь не может предсказать, что получит в ходе качественно нового эксперимента. Будь иначе, за историю человечества не случилось бы и мало-мальски значительного открытия… Пока что эксперимент выглядит абсолютно безобидно. В конце концов, если квазиорганическое варево доктора Кормака станет действительно опасным, его запросто можно уничтожить средствами, имеющимися в распоряжении одного лишь Института!
Из глаз Алонсо пролилось пламя возмущения, биопанк под взглядом биоэтика должен, наверно, рассыпаться горстью пепла.
– Уничтожить! Эк у вас все просто. А ведь если эта система станет действительно сложной и потому опасной, она наверняка станет живой! Понимаете? Живой! Конечно, если это случится в реальности, наши определения жизни придется скорректировать… но вы готовы уничтожить новую неизвестную форму жизни?
Милош ответил ясным взглядом, невинно хлопая глазами.
– А почему нет?
Повисла пауза, воздух между спорщиками сгустился, пространство напиталось атмосферным электричеством, вот-вот разразится грозой! Я бросил взгляд на Танаку, жилистый японец напрягся, ладони легли на столешницу, готов вскочить и броситься разнимать. Шейла бросила насмешливый взгляд и уткнулась в планшетник.
– Господа!
В дверях возник Кормак – длинный и сухой, как жердь, жиденькие волосы взъерошены, брови сведены к переносице. Руководитель отдела искусственной жизни и квазибиологических систем собственной персоной.
– Прошу прощения за задержку. В отделе возникли непредвиденные трудности. Сейчас с проблемой разбираются мои ассистенты, хотя по-хорошему требуется мое присутствие.
Кормак почти пробежался по комнате, полы его лабораторного халата развеваются, как флаг на ветру, потрепанные, в пятнах от кофе… Ученый нервно потоптался на месте, порывисто повернулся к аудитории, его кресло сиротливо застыло нетронутым.
– Я слышал издалека отголоски вашей беседы, – начал Кормак. – Конечно, я уловил лишь часть, но… Простите, я выскажусь сразу, возможно, кого-то прерву. Но, по-моему, проблема просто не стоит долгих разговоров! Буду краток. Вы все знакомы с данными эксперимента и компьютерного моделирования – по последнему мистер Танака подтвердит. Эксперимент идет по плану, за все время ни одного тревожного сигнала. Мы полностью контролируем ситуацию! Я просто не знаю, с чего тут нагнетать обстановку. По- моему, рационально оставить все как есть.
Кормак умолк, но молчание было ему ответом. Ученый покосился на часы, словно в ближайшие минуты должно рухнуть небо и ему вот прямо сейчас бежать, снимать с этого события замеры, однако застыл столбом в ожидании ответа.
– Эээм… Погодите, доктор Кормак, давайте все-таки не так скоропалительно, – начал было Алонсо, но тут в коридоре раздался топот бегущих ног.
С треском задев плечом косяк, в конференц-зал ввалился Платон. Раскрасневшийся, грудь вздымается высоко, словно Курков пытается вдохнуть весь воздух в комнате. В ладони зажат лист электронной бумаги.
– Доктор Кормак… Доктор Скольник!.. – выдавил парень, задыхаясь. – Камни, камни исчезли! Пропали спирали! Вот, взгляните…
Он кинул на стол электронную распечатку.
– Это те самые проблемы, о которых вы говорили, доктор Кормак? – саркастически поинтересовался Алонсо.
Кормак побледнел и подался вперед. Вслед за ним члены совета склонились над листком с данными…
Кормак влетел в центр управления «Саморганизма» ураганом, за его спиной взвихряются маленькие торнадо, ветер подхватывает листы электронной бумаги, те с шелестом разлетаются по углам. Техники отшатываются от руководителя эксперимента, на лицах ужас, будто по комнате пронесся всадник Апокалипсиса. Я держался в фарватере Кормака, все равно тот прет, как ледокол, в любой толпе остаются такие проходы, что стадо слонов можно прогнать на водопой. Макнил рванулся к пультам управления, взгляд прикипел к дисплеям, там сменяются картинки с камер «циклопов», извиваются кривые замеров.
– Немедленно усилить наблюдение за объектом! – указал Кормак. – Предельно, предельно усилить! Измерения с «циклопов» производить каждые три минуты, группировку микроботов вводим в строй полностью.
Из угла робко выступил Платон Курков, откашлялся деликатно.
– Доктор Кормак, то есть вы хотите вывести из спящего режима резервных микробов?
Кормак покосился раздраженно, коротко кивнул.
– Именно.
Курков отшатнулся, глаза округлились, челюсть едва не выпала на пол.
– Но… но, мистер Кормак! Потоки данных возрастут в десятки раз. Нам просто не хватит вычислительных мощностей!
Взгляды устремились на руководителя проекта, во внезапной тишине над головами полетел встревоженный шепот. Вперед выступил Джордж Козицки, заместитель Кормака, глава группы обработки данных. На сутулую фигуру обработчика тотчас уставились десятки пар глаз. Козицки задумчиво погладил козлиную бородку, покачал головой.
