Готов!
Но я богам молюсь совсем особенным.
Как? Собственным и нового чекана?
Что ж! Помолись особым божествам своим!
Эфир, питатель мыслей, языка рычаг,
Со мною будь! Ищейки — ноздри чуткие,
Слова хватать и расщеплять позвольте мне!
Мы пришли и здесь собрались
Выслушать от хитроумцев,
Как из-за стихов и песен
В боевой пойдут поход.
Распален язык отвагой,
Нрав свиреп, ужасно сердце,
Мысли быстры и легки.
Знаем, будет спор жестокий,
Утонченно, изощренно
Будет говорить один,
А другой, с корнями вырвав
Бросит их. И хруст промчится
По ристалищу речей.
Для прений время настает. Так говори ж искусно,
Не подражая никому, по-своему и тонко.
Каков я сам и каково мое искусство, после
Я всесторонне разъясню. Сперва ж его ошибки
Разоблачу и докажу, что он — бахвал и гаер
Морочил нас. Сперва, лицо закутав покрывалом,
Сажает в одиночку он Ахилла иль Ниобу —
Трагические чучела. Они молчат, не никнут.
Клянусь богами, да!
А хор четыре песни кряду,
Топоча оземь, пробубнит. Актеры ж все ни слова.
А мне вот нравилось, клянусь, молчанье их не меньше,
Чем нынешняя болтовня.
Ты глуп и неотесан,
Поверь мне!
Видимо, что так. Зачем же так чудит он?
От шарлатанства, для того чтоб зритель ждал смиренно,
Каков мошенник! Нагло как обмануты мы были!
Чего ж мычишь ты, что рычишь?
