Вот-вот, паять, — согласен.
Заговорил я о простом, привычном и домашнем.
Мог уличить. Но я не врал, не фанфаронил вздорно,
Не надувался как индюк, не надувал сограждан,
Кичливых Кикнов выводя, Мемнонов-пустозвонов.380
Теперь его учеников с моими вы сравните.
Его — отпетый Меганет и рукосуй Формизий,
Удар-ярыго-дракуны, трескун-ревун-редеди.
Мои же — умник Клитофонт и Ферамен глумливый.381
Да, Ферамен — премудрый ум и мастер на все руки,
Пускай товарищи в беде, пусть поскользнется ближний, —
Умело их я обучил,
Пример для жизни показал,
В поэзию науку ввел
И здравый разум. Рассуждать
Теперь способны все про все,
И в государстве, и в домах,
Хозяйничать на новый лад
Способен всяк, и всяк кричит:
Уж я задам, уж я вас!
Афинянин, в свой дом войдя,
На домочадцев и на слуг
Кричит: подать сюда горшок!
Кто голову у пескаря
Отгрыз? На рынке прошлый год
Кувшин купил я, он погиб.
Позавчерашний где чеснок?
Оливку кто тут надкусил?
А домочадцы-дурачки,
Как фатюки, как малюки,
Это видит твой взор, блестящий Ахилл,382
Что же ты на это скажешь?
Но держи себя в поводьях,
Чтобы грохочущий гнев
Не умчал тебя за вехи.
Издевался враг ужасно.
Ты же, милый, воздержись,
Паруса свернувши, в море
Осторожно выплывай!
Бег ускорив понемногу,
Зорко бодрствуй,
Чтоб устойчиво и ровно
Легкий ветер вел корабль!
Ты ж, средь эллинов первый, кто важных речей взгромоздил величавые башни,
Кто трагедию вырядил в блеск золотой, дай излиться ключу красноречья!
Эта встреча ярит меня. Злоба горит, распаляется сердце от гнева.
Неужели с ним спорить я должен? Но все ж, чтоб меня нe считал побежденным,
Отвечай мне: за что почитать мы должны и венчать похвалою поэтов?
За правдивые речи, за добрый совет и за то, что разумней и лучше
Если ж ты поступал по-иному,
Если честных, разумных, почтенных людей негодяями низкими делал,
Так чего ты тогда заслужил, говори!
Лютой казни! Не спрашивай дальше!
Погляди, поразмысли, какими тебе передал я когда-то сограждан.
