капюшоном. Эгиш оглядел его единственным глазом и не подал виду, что узнает. Сказал только:
- Так вас четверо… нужно было стребовать с тебя четвертый алер, старичок.
Махаба протянул Морту укутанный в тряпки меч - единственное имущество, которое человек без памяти оставил в каюте 'Гнева Ирго'.
Капитан повел их к порту. Но не в ту часть, где причаливали большие морские суда, а ближе к рыбацкой гавани.
'Гончая' оказалась небольшим одномачтовым суденышком. Хотя она была куда крупней рыбацких баркасов, пришвартовалась среди них. Глубокая осадка указывала, что судно уже загружено. От него воняло гнилью. Весь причал пропах соленой рыбой, но миазмы, которые въелись в борта 'Гончей', легко перешибали этот аромат.
- Вот и моя красавица! - с гордостью объявил Эгиш.
Трапа не было, на борт можно было без труда перепрыгнуть с пристани, что путешественники и сделали. Навстречу никто не вышел, никто не заинтересовался вновь прибывшими. Капитана это не смутило, он попросил гостей подождать на палубе, а сам прошел на бак. То, что Морт сперва принял за груды тряпья, оказалось моряками, уснувшими на палубе. Эгиш растолкал двоих и велел прибрать в каюте. Над палубой вились стаи мух, и каждого моряка 'Гончей' сопровождал целый рой.
В чем заключалась уборка, Морт так и не понял. Когда Эгиш предложил им войти, в тесном помещении на корме было грязно и, конечно, воняло не лучше, чем на палубе. Похоже, сонные матросы только и сделали, что принесли два продавленных соломенных тюфяка вдобавок к двум сундукам, плоские крышки которых могли служить кроватями.
Эгиш разжег свечу, чтобы пассажиры могли оценить удобства.
- Я не знал, что вас будет четверо, - объяснил одноглазый, - для троих тут даже очень просторно, ну а четвертый… что ж, потеснитесь, а?
Морт пнул ногой тюфяк. Похоже, в то время, когда он не использовался в качестве матраса, его свешивали за борт при швартовке, чтобы смягчить удар судна о пирс. Но спутники не протестовали, а Лайк как будто казался даже довольным. Потом, когда Эгиш ушел спать на палубу, он объяснил:
- За этим судном не будут следить. Вряд ли кому-то придет в голову, что я прибуду на таком вонючем корыте.
Махаба дернул ставню, которой было закрыто небольшое квадратное окно. С душераздирающим скрипом она отворилась - похоже, уже давным-давно ничего подобного с этим окном не проделывал. Сразу стало светлей, и Лайк задул свечу.
- Эй, поглядите, - позвал эйбон, глядя в окошко.
Четверым было маловато места у окна, и Морт вышел из каюты. В красных из-за закатного солнца водах залива торчала шлюпка. Двое ныряльщиков то погружались в воду, то выбирались на суденышко, чтобы перевести дух. На корме маячила фигура третьего - этот ничего не делал и даже не менял позы, на нем был широкий плащ, и капюшон торчал над головой, как острие копья.
- Вроде, холодновато для купания, - заметил Морт, когда вернулся в каюту.
- Золотой маг платит хорошо, - ответил Лайк. - На корме - его ученик, тот, в плаще с капюшоном.
- И что ему здесь нужно?
- Ищут кристалл. Ворон бросил его здесь в воду.
- Нужно было поймать бродячую собаку и привязать кристалл ей на шею, - заявил Морт. - Тогда они избежали бы холодного купания, наоборот - согрелись бы, бегая за псом - Славная мысль, - одобрил серый маг. - В следующий раз мы так и поступим. Собаку будешь ловить ты.
'Гончая' снялась с якоря на рассвете. Прежде, чем отчаливать, Эгиш разбудил пассажиров и вытребовал у Лайка задаток - серебряный алер. Одноглазый вовсе не был настолько жаден или недоверчив, скорей всего, просто требовались деньги, чтобы расплатиться с гребцами буксира - даже такой мелочи у него не оставалось. Одноглазый довольно долго торговался с командой баркаса, упирал на то, что ему нужно отойти от причала совсем недалеко, потом долго пересчитывал сдачу с алера… наконец 'Гончая' отвалила от пирса.
С гребцами буксира распрощались, едва отошли от берега. Заспанные матросы Эгиша поставили косой парус, и суденышко направилось к устью залива. Едва оно миновало скалы, волнение усилилось, 'Гончая' шла по волнам тяжело, как загнанная лошадь. Скрип старого судна, похожий на хриплые вздохи, усиливал это впечатление. Казалось, парусник с неимоверным трудом взбирается на волну, потом скатывается с нее, едва не опрокидываясь, но парус исправно надувался, и волна за волной оставались позади.
- Да, этому судну нечего бояться разбойников с Дахоса, - заметил Морт.
Пассажиры собрались на носу, где вонь из трюма ощущалась меньше.
- Ты плохо знаешь морских королей, - возразил Туйвин, - они дерутся не из-за добычи. Даже если увидят, что здесь нечего взять, все равно нападут, просто чтобы убить еще пару человек.
- Да я не о добыче. Эта вонь - вот оружие 'Гончей', любой дахосский злодей свалится после первого вдоха. Лайк, а кто такие Ожидающие?
- Зачем тебе?
- Ты вчера упоминал их, дескать, они тоже могут следит за тобой. Кто они?
- Знатные молодые джагаи, юноши из благородных семейств, потомки дружинников Ирго Ужасающего. Они говорят, что Вентайн вернется и восстановит империю. Ничем не лучше морских королей, разве что орудуют на суше.
- Настоящие разбойники, - поддакнул Туйвин. - Считают, что они имею право на все, что принадлежало империи.
- Наш капитан утверждает, что мы можем встретиться с ними в Байвенне.
- Если так выйдет, нам следует держаться от них подальше. Все в нашей компании, исключая тебя, им не понравятся.
'Какое совпадение, - подумал Морт, - вы оба мне тоже не нравитесь'.
Вопреки обещаниям Эгиша, плавание продлилось три дня. Правда, он говорил, что за пару дней доставит пассажиров при попутном ветре, а его-то и не было… Сперва 'Гончая' обогнула Далан, увенчанный башней золотого мага, за ним открылась цепочка островов поменьше. Судно, хрипя, скрипя и содрогаясь на волнах, ползло между островами, на второй день пути оно оставило позади еще один крупный остров, также имевший собственного золотого мага - Калахайсу. По пути через архипелаг часто попадались суда, в проливах между островами трудились флотилии рыбаков… Несколько раз капитан 'Гончей' покупал улов прямо с лодок, и матросы на палубе занимались засолкой. Морт понял так, что на покупку рыбы ушли все наличные деньги Эгиша - серебряный алер, уплаченный Лайком, за вычетом медяков, которые достались гребцам буксирного баркаса.
- Бедный дурень, - так высказался Туйвин в адрес Эгиша. - Хочет прожить честно.
Морт не помнил, на что он жил прежде, до того, как потерял память, но, по всему было похоже, что он тоже был 'бедным дурнем'… а может, он был наемным солдатом? Меч в руке придавал ему уверенности, и Морт проводил большую часть времени, полируя и оттачивая лезвие. И потом, когда режущая кромка сделалась идеальной, ему было трудно отказаться от своего занятия. Он без толку возил промасленной тряпкой по клинку, поднимал его и глядел поверх отточенной стальной полосы на бесконечную череду волн. В эти мгновения он не ощущал себя калекой, лишенным памяти.
Потом острова остались позади, и был еще один длинный морской переход. Наконец показался материк. Больше суток Эгиш вел 'Гончую' вдоль берега, обходя небольшие городки и рыбацкие поселки. Здесь то и дело встречались каботажные барки, пару раз Морт видел большие суда. Дахосские пираты не объявлялись. Махаба сказал, что морские короли не любят мелководья. Наконец впереди показался большой город, но кристалл над ним не светился, хотя обычно высокие башни золотых магов были видны издалека. Над Байвенной висело густое облако дыма.
Матросы Эгиша стали оживленно обсуждать, что случилось в городе, почему такой дым. Когда 'Гончая' подошла ближе, стало возможно разглядеть, что дымовые столбы поднимаются в нескольких местах, наверху сплетаются в широкую тучу, которая медленно расползается под ветром. Кристалл золотого мага
