скрывался где-то среди дыма.
'Гончая' причалила во Внешней Гавани - так назывался причал с наружной стороны длинной искусственной насыпи, ограждающей порт Байвенны. Море оставалось спокойным, и Эгиш спокойно подошел под парусом к пустому причалу.
- Пусто, - заметил он. - Обычно здесь толпа собирается, рыбаки, торговки, грузчики… Сойдете здесь на берег или как? Во Внутреннюю Гавань я не зайду все равно.
- Так зачем спрашиваешь? - равнодушно осведомился Лайк. Ворон на его плече тихо каркнул.
- Я схожу в порт, узнаю, куда все подевались. Можете подождать на борту. Если я не вернусь, покинете порт с 'Гончей'.
- Мы пойдем, - решил Лайк. - Что бы здесь ни произошло, я не могу терять время.
Он расплатился с Эгишем, тот долго что-то втолковывал своему помощнику - такому же грязному и заросшему, как и капитан. Наверное, отдал серебро. Для нищих матросов 'Гончей' два серебряных алера - немалые деньги. Наконец они сошли на пустой пирс и двинулись к берегу. Шагать предстояло далеко, насыпь Внешней Гавани тянулась на добрые три сотни шагов. От порта ее отделяла крепостная стена с барбаканом. Ворота всегда были распахнуты, но сейчас Эгиш забеспокоился. Они вкарабкались на насыпь, которая представляла собой беспорядочное нагромождение каменных глыб, некоторые были здоровенными - целые скалы. При сооружении этой насыпи использовалась магия, иначе невозможно было бы соорудить такую громадину.
По другую сторону насыпи пирс также был пуст. За ним лежала Внутренняя гавань, а дальше - площадь, посреди которой высился громадный монумент. Он изображал мужчину в старинных доспехах. Головы у памятника не было, вокруг были разбросаны груды каких-то обломков, кое-где тлели костры, и дым серыми клубами поднимался над портом. Когда ветер разрывал эту пелену, можно было разглядеть еще одно украшение площади - длинную виселицу, на которой болталось с десяток тел. У берега стояло три небольших судна - слишком мало для богатой Байвенны. Еще Морт заметил несколько лодок, одна как раз направлялась к ним. Лодка была длинная, управлял ею единственный гребец.
Эгиш и пассажиры 'Гончей' спустились на внутренний пирс, гребец уже направил посудину к ним.
- Вы не пройдете! - крикнул он, когда лодка ткнулась бортом в каменный причал. - Ворота форта заперты!
Путешественники собрались на краю пирса и глядели на гребца сверху.
- Зачем заперли? - спросил Лайк.
- Да низачем, - ответил человек из лодки, - стража показывает, что службу исполняет, а когда нагрянули Ожидающие, так сидели, носа не высовывали. Зато теперь - вон, строгости. Честному человеку и в ворота не пройти, Так-то. За пару грошей могу перевезти к площади.
Эгиш замялся, и Лайк быстро сказал:
- Я заплачу!
Они спустились в лодку, и Махаба, привстав, оттолкнулся от каменной стенки. При этом плащ, в который он кутался, распахнулся, и гребец тут же заявил:
- А тебе, эйбон, лучше не показываться в Байвенне.
- Разве Ожидающие еще здесь? - удивился Лайк.
- Нет, уже ушли. Но ведь могут и вернуться. И ты, маг, гляди! Таким, как ты, здесь тоже опасно появляться.
- Что здесь было нужно Ожидающим?
- Как всегда… - гребец развернул лодку и налег на весла, направляя суденышко через акваторию. - Кто-то пустил слух, что Байвенна не будет подчиняться старой столице.
- Слух? Или это правда?
- Слух - так сказали наши старшины, когда город оказался захвачен Ожидающими и старшин приволокли на площадь. Вот на эту самую.
- Что ж вы не сопротивлялись? - удивился Морт. - Вот так просто, приволокли старшин? А вы что, горожане, рыбаки, матросы?..
Гребец пожал плечами, не прерывая взмахов весел. Для него это было в порядке вещей.
- Не слушай нашего спутника, он издалека и не знает местных дел, - попросил Лайк, - рассказывай дальше.
- Дальше… Дальше, когда эти благородные герои, чтоб их лед взял, увидели, что у памятника Ирго снесена голова, они словно взбесились. Стали ломать и жечь лавки на рынке, били всех, кто попадался под руку, их латники сколотили виселицу из разломанных навесов… ну, которые в торговых рядах были, навесы-то… старшин повесили, заодно и несколько иноземцев, какие под руку подвернулись. Что-то в городе горело, но я не видел, что именно. Солнце милостиво, эти благородные разюойники бесчинствовали в центральных кварталах, а к нам, на окраину, даже не совались.
Морт хмыкнул. Конечно, раз в бедные кварталы налетчики не завернули, рыбаки и мастеровые не вмешались. Вслух он ничего не стал говорить, он же 'издалека и не знает местных дел', как сказал серый маг. Конечно, издалека - он явился из прошлого. Куда уж дальше!
С каждым гребком лодка приближалась к площади, и ясней вырисовывалась в дыму виселица. Вокруг копошились люди, что они делали, Морт не видел. Вот и причал. Морт первым соскочил на пристань, бастард сам прыгнул в руку. Но на площади не сражались - рыдала женщина, причитали торговцы над разбитыми лотками и лавками… Путешественники двинулись через заваленную тлеющими обломками площадь. Толпа собралась огромная - несколько сот человек. Морт удивился, как тихо… Снова зашлась плачем женщина, она сидела на коленях среди грязи и золы, перед ней, раскинув руки, лежал толстый мужчина. Молодой парень взобрался на виселицу, он уже резал следующую веревку, а несколько человек, осторожно поддерживали другого покойника. Это был седой старик, и горячий ветер, насыщенный мелкими частичками золы, трепал его длинную бороду. Толпа молча наблюдала, лишь несколько человек - должно быть, родня повешенных, тихонько переговаривались. Особняком стояли вооруженные солдаты - похоже, городская стража. Между ними и зрителями соблюдалась дистанция, как будто там прошла невидимая граница, которую никто не желал пересекать.
Эгиш распрощался с ними и отправился по собственным делам, напоследок сказал:
- Не в добрый час вы явились в Байвенну. Если надумаете покинуть город на борту 'Гончей', я здесь еще пару дней простою. Но задерживаться и ожидать вас не стану. Этот город… он плох даже для того, как я.
Лайк пошел первым, остальные - за ним. Они прошли рядом с виселицей, Морт разглядел, что рядом несколькими богато одетыми горожанами качаются люди, одетые как чужестранцы, почти все - эйбоны. Похоже на то, что южане вызывают особую ненависть Ожидающих. Перед серым магом расступались, потом толпа поредела, и Морт увидел еще мертвецов - много, десятка два, эти были в окровавленной изрезанной одежде, с рублеными и колотыми ранами. Среди убитых еще несколько оказались темнокожими. С краю лежал воин стражи, над ним тихо плакала женщина.
- Никто… никто… - расслышал Морт ее причитания. - Никто не вмешался, только мой Ахель, ну почему он полез? Зачем ему эти чужаки, когда дома остались двое детей? Они теперь сироты, зачем он полез? Ахель, Ахель, зачем тебе это было нужно?..
Люди отводили глаза, никто не отвечал женщине. Да и что можно было ответить? Среди городской стражи нашелся единственный смелый парень… Морт поглядел на меч - что в нем толку? Окажись они на площади прежде, чем Ожидающие покинули город - как поступил бы Морт? Тоже полез бы в драку? Он сунул меч в петлю на поясе и двинулся за спутниками, осторожно придерживая длинный клинок, чтобы никого не задеть. Площадь с виселицей и обезглавленным памятником остались позади. На улицах было еще тише, чем у причала. Малочисленные прохожие куда-то спешили - скорей всего, торопились возвратиться домой. Все шагали, опустив головы, не глядя по сторонам и избегая чужих взглядов.
- Куда мы идем? - спросил Морт.
- Для начала подыщем ночлег, - решил Лайк. - здесь был приличный постоялый двор… если его не сожгли.
По дороге им встречались пожарища. Огонь не распространился, соседи, должно быть, успели потушить, но несколько домов было уничтожено пламенем. Среди закопченных руин рылись люди, разгребали кучи угля, переворачивали обломки… 'Приличный постоялый двор', о котором говорил серый
