посвящены длительной борьбе местных вождей, которая получила название Мюридской (Кавказской) войны. Для начала давайте выясним, что имеется в виду под мюридами и мюридизмом.
Согласно мусульманской традиции, ислам состоит из трех частей – шариата (закон), тариката (путь) и хакиката (истина). Первая из них относится к мирской жизни, а две другие – к духовной. Одна определяет жизнь обычных людей; две другие предназначены для живущих исключительно духовной жизнью. Другими словами, шариат – это полный свод мусульманских законов, в том виде, как они были записаны в Коране Мухаммедом. Тарикат – путь, ведущий к познанию возвышенного, – следует изучать по жизни пророка и его деяниям. Хакикат обычно считается высшим уровнем всего сущего. Также можно сказать, что шариат – это слова, тарикат – дела, а хакикат – качества Мухаммеда. Шариат был привнесен в Дагестан арабскими завоевателями в VIII веке, но здесь, как и в других частях Дагестана, ему не удалось полностью вытеснить так называемый «родовой закон» горских племен.
Существует несколько систем, объясняющих тарикат. Каждая из них имеет своих последователей. Однако четыре основные системы, как предполагается, уходят своими корнями к четырем первым калифам, которые получили «путь» от самого Мухаммеда, который, в свою очередь, получил его от самого Бога. Таким образом, все системы восходят к одному, самому высшему источнику, и ведут они к одному концу, к которому можно прийти только через постоянные молитвы и отречение от всего земного. Мулла Ями, персидский поэт, идет еще дальше. Он пишет: «Только тот, кто таким образом вбирает в себя знание Бога, называется Вали, т. е. тот, кто перестал жить для себя и достиг бессмертия через созерцание Божественного… Если ты можешь стать Вали, отрекись от всех благ этого мира и мира грядущего и подготовься достойно принять любовь к Богу». На практике все эти системы в значительной степени отличаются друг от друга, а их последователи зачастую становятся заклятыми врагами. Каждая система (или секта) поделена на ордена, члены которых называются мюридами, а глава ордена называется «муршид»[81].
Муршид – это человек, достигший совершенства, и только он имеет право направлять своих учеников на верный путь. Без его благословения ни молитва, ни пост, ни жертвоприношения, ни отречение не могут привести к спасению души. У каждого муршида – несколько калифов, или мюридов, которые достигли той или иной степени прогресса по дороге к совершенству. Они способствуют духовному развитию рядовых членов секты. Калиф, достигший совершенства, сам проходит обряд посвящения и после этого становится шейхом, или муршидом. После этого он возвращается к себе на родину или куда-то на новое место с целью основать новый орден. После смерти муршида его место занимает один из калифов. Несмотря на распространенное мнение, что в исламе нет системы монашества, каждый орден имеет свой ханках, или монастырь, где мюриды живут на подаяния верующих. В Дагестане такой практики не существовало, тем не менее все члены орденов должны были оставаться неженатыми или, по крайней мере, отказываться от своих семей. Мулла Ями пишет в «Нафахате», что первым суфием был Абу Хашим, который умер в 161 году, вторым был Дхунун аль-Мизери (ум. 245); третьим – Джунаид, который умер в 297 году и был похоронен в деревне Хазри, в провинции Баку. Современник Джунаида Шибли первым начал проповедовать мюридизм, однако до V века после исхода на мистиков смотрели искоса, и иногда власти даже преследовали их. Так, Хусейн ибн Мансур аль-Халаи, ученик Джунаида, был обезглавлен, а тело его было сожжено визирем калифа Мухтадира в Багдаде. История гласит, что его отрубленная голова несколько раз повторила «Я – Бог» и что капли его крови образовали эти же слова на земле в том месте, куда они упали. Однако с V века (после Исхода) мюридизм приобрел некоторое влияние. При этом суфиями были не только многие персидские поэты, но и правители этой страны.
Поэтому создается впечатление, что суфизм и мюридизм – это одно и то же и что мистическое учение проникло на Кавказ на очень раннем этапе и там оно укоренилось в провинции Ширван. Скорее всего, это учение было завезено арабами, о чьем пребывании там свидетельствуют названия с префиксом «араб»: Араб-Шамли, Араб-Кадим и т. д. В этих местах коренное население отличается смуглой кожей и своеобразным говором, хотя сейчас они говорят на турецком или азербайджанском языке. В IX веке Сайид Яшья, ученик Садреддина, пользовался расположением шаха Ширвана. Судя по всему, под началом у него находилось 10 000 мюридов. Позже он еще более распространил это учение. Однако с исчезновением династии шахов Ширвана в 1538 году страна стала ареной борьбы между турками и персами, шиитами и суннитами, и эта борьба продолжалась вплоть до вторжения русских. Правда, иногда с гор спускались воинственные племена и «очищали» страны то от одной, то от другой секты. В этой ситуации суфизм, судя по всему, растерял свое влияние. В этот период времени мы не встречаем громких имен шейхов Ширвана, и лишь Исмаил-эфенди в конце XVIII века снова сделал Ширван центром учения тарикат и секты, известной как пахшабанди. Она была основана Мухаммедом из Бухары (ум. 791). Исмаил-эфенди был вынужден эмигрировать в Турцию, а его главные ученики были высланы в глубь России. В Ширване мюридизм пошел на убыль, но зато появился в Дагестане, куда был занесен одним из его приверженцев, еще одним Мухаммедом из Бухары, и был воспринят муллой Мухаммедом из одной из деревень Киурского района. Мулла придал этому учению несвойственный ему изначально политический характер. Поэтому мулла Мухаммед может с полным основанием считаться основателем политико-религиозного движения – мюридизма. Именно это движение на какое-то время объединило большинство жителей Дагестана и Чечни в борьбе за свободу. Однако мулла Мухаммед никогда не брал на себя реального руководства движением, и его ошибочно называют первым имамом. Это звание по праву принадлежит мулле Мухаммеду из Гимр, более известному как Кази-Мулла. Его преемниками в свою очередь стали Хамзад-бек, а позже – Шамиль.
Таковы были религиозные предпосылки рассматриваемого нами движения. Краткая ретроспектива истории отношений России и Дагестана даст ключ к пониманию политических истоков этого движения.
Мы уже знаем, что век назад Россия временно завоевала дагестанское побережье, однако ей пришлось уйти оттуда при императрице Анне. В 1786 году шамхал Тарку, кумыкский правитель северо-востока Дагестана, добровольно принял владычество России над своей территорией, а несколько лет спустя его примеру последовал хан Мехтули, чьи владения простирались между независимыми общинами Дарго и Койзубу на юге и на западе до владений Тарку на востоке и севере.
В 1796 году русская армия под командованием Зубова снова завоевала побережье Каспия. Воспользовавшись раздорами между мелкими правителями и племенами Дагестана, Россия постепенно закрепила за собой большую часть страны. Горцы почти не были знакомы с артиллерией, и эффект от ее применения был столь велик, что нескольких выстрелов было достаточно, чтобы обратить в бегство многочисленные туземные отряды. Мелкие правители и свободные общины по очереди клялись в верности России, а когда (как это часто бывает) они или их подданные пытались вернуть себе независимость, их сразу называли предателями. Против них выступали регулярные русские войска, они терпели поражения в боях, а их главные города и деревни подвергались разграблению и уничтожению. После взятия в 1796 году Дербента русским удалось подчинить себе и Табасаран; в 1803 году – Аварию – самое важное из ханств Дагестана; в 1806 году были присоединены Баку и Куба; в 1813 году по Гулистанскому договору Персия официально признала право России не только на эти, но и многие другие территории. В 1819 году некоторые из наиболее важных свободных общин Дагестана признали власть России (это были Акуша, Сиургин, Ругул и Кубачи). В 1820 году хан Кази-Кумуха поднял восстание среди соседей, однако был разбит при Хозреке. Его столица была взята русскими, а владения объединены с Кюрином. Так менее чем за четверть века Россия завоевала большую часть Дагестана, а также провинции, лежавшие к югу от него. Способы, которыми пользовалась Россия, не всегда соответствовали высокой морали, и, вероятно, можно провести параллель между завоеванием Дагестана и завоеванием Индии англичанами. Даже если и в том, и в другом случае имела место жестокость, то следует помнить, что и сама Россия в ту пору была лишь наполовину цивилизованной страной, а ее противники и вовсе были варварами. Преимущество России было в ее системе управления, в той автократической власти, которая вкупе с крепостным строем позволяла России бесконечно пополнять ряды армии и, что еще более важно, закреплять за собой завоеванные земли, заселяя их казаками. Сам Дагестан был слишком беден, чтобы там с удовольствием селились русские иммигранты, однако с северной стороны гор, от моря до моря, линия казачьих станиц занимала и охраняла широкий пояс плодородной земли. Плуг следовал за мечом, а зачастую шел с ним рука об РУку.
Таким образом, религиозное возрождение Дагестана совпало с завоеванием Россией Кавказа;
