Ну и нахальная птица у нас развелась!
Выклюют рис, это точно! Видать по всему!
«Кыш, лупоглазые! Вот я вас палкой сейчас!
Ишь, захотели! Тут мало и мне самому.»
Я видел в профиль вас вчера.
В носу у вас была дыра.
Когда сегодня видел в фас,
Я насчитал их две у вас!
Раскатистым дятлом наполнился воздух.
Прижав к подбородку сухие колени,
Он вписывал в клетки древесного мозга
Значки сумасшедших своих уравнений.
И в небе лиловом, как прыщик на теле,
Я видел — мелькал оглушительный тетерев.
Так страус любви убегает за дерево
Фигурой движенья тревожной материи.
Так пища, остатком в желудке томимая,
К свободе торопится в качестве новом.
Здесь — связь молотка и гвоздя неделимая,
Как связь между носом и дырками в оном.
Если вглядеться в бутылку
Сквозь узкое горлышко,
Можно увидеть бутылки
Округлое донышко.
Любознательный Цуй, отдыхая обычно в трактире,
Не сидел, словно пень, неподвижно, а наоборот,
Проходящему мимо частенько заглядывал в рот,
Углубляя свои представленья о внутреннем мире.
Если к девушке подкрасться, разрешенья не спрося,
И нарочно свистнуть в ухо или громко закричать,
И она сквозь это охнет или станет падать вся,
Значит в ней есть тонкость духа и воздушности печать.
Когда размышляешь о тайном,
Сокрытом и недоступном,
Различные соображенья
И мысли роятся в мозгу.
Бывает, что в завтра заглянешь.
А то, вдруг, всплывёт из детства,—
Как стукнулся раз об двери
И шишку набил на лбу.
Что ты, девушка, нос отвесила,
На бок голову наклоня?
Хочешь, тряпку съем, чтобы весело
Поглядела ты на меня.
Человек, окружённый множеством предметов,
Ощущает влияние с их стороны.
Так, когда убивает клопа табуретом,
Или разглядывает собственные штаны,
Или ковыряется вилкой в зубе,
Или же трётся спиной об забор,—
Человек замечает изменения в структуре
И новые свойства диалектики форм.
Стая гусей пролетает над тихой рекой.
Машет бамбук тонкой веткою птицам вослед.
Нету в родимом краю китаянки такой,
Чтобы чесала мне пятки осенней порой.
