присутствующих кардиналов, который произносит ритуальную фразу 'Habemus papam', то есть 'У нас есть папа'. Лишь после этого cвежеобъявленный понтифик с балкона собора Святого Петра обращается к городу и миру
10. Транстевере
Трастевере – район веселый и непринужденный; здесь нет государственных символов, обязательных к посещению святынь, популярных музеев и штурмуемых японцами магазинов. Зато есть целые кварталы охристо-терракотово-рыжих строений, оплетенных багровеющим к зиме плющом, с бельем, перевешенным через улицу, как и положено на хрестоматийных итальянских видах. По вечерам двери в первых этажах открываются, обнаруживая бесчисленные питейные заведения. Местные одежные лавки, книжные магазины и табачные киоски тоже работают – чтобы непременно попасться на глаза тем, кто шатается тут по барам. Днем же видно, как из окон, будто в кукольном театре, выглядывают носатые старики и голосистые старухи. Стариков, правда, становится все меньше и меньше: Трастевере, некогда слывший самой подлинной, нетронутой, по-настоящему римской частью Рима, постепенно освоили художники, сотрудники рекламных агентств, иностранцы из римских отделений оон и 'Кока-колы' и прочая публика, падкая на местный колорит. В результате американский акцент слышится вокруг чаще, чем римский – с раскатистой 'р'.
Впрочем, сами римляне тоже наломали здесь дров: приводя город в приличествующий столице вид, они прорубили тут широченный, невероятно уродливый проспект, поначалу названный Королевским, потом перекрещенный в проспект Труда и окончательно водворившийся на карту в качестве проспекта Трастевере (Viale Trastevere). Улица эта бесцеремонно рассекла район на две неравные части, а вокруг нее выросло множество монструозных зданий – гимназий, больниц, фабрик, министерств. Однако между ними осталось еще достаточно романтических проулков, старинных церквей и живописных двориков.
Остров Тиберина
Приятнее всего попадать в Трастевере через единственный на Тибре остров – Тиберина (Isola Tiberina). Только прежде чем пересекать реку, стоит немного отойти и взглянуть с Авентинской набережной (Lungotevere Aventino) или с Палатинского моста (Ponte Palatino) вверх по течению. Тогда будет видно, что остров имеет поразительно правильную форму. По легенде, это и не остров даже, а корабль, на котором римляне плавали в Эпидавр, к храму бога здоровья Эскулапа, чтобы избавить город от мора. Известна даже дата – 293 год до н.э. Из храма выползла огромная змея, которую послы доставили обратно на родину. На этом месте она соскользнула в воду, а корабль превратился в остров, посвященный Эскулапу. По крайней мере, храм Эскулапа был здесь с незапамятных времен. В XVII веке – отчасти в силу традиции, но главным образом из соображений безопасности – на острове учредили чумной лазарет. Все подходы и причалы строго охранялись; выбраться можно было разве что на лодке, вывозившей трупы. Потом его сменила больница Сан-Джованни-ди-Дио, более известная как Фатебенефрателли (Ospedale Fatebenefratelli), то есть 'Братья, творите добро'. Ее корпуса занимают всю правую половину острова.
Слева пейзаж поинтереснее. Вход на остров охраняют четыре мраморные головы на древнем (62 год до н.э.) мосту Фабричо (Ponte Fabricio) и обрубок башни Пьерлеони (Torre dei Pierleoni, X век). Выглядит башня довольно непритязательно, однако в свое время – в XI веке – она служила папской резиденцией. Из-за башни высовывается невысокая романская кампанила церкви Сан- Бартоломео-алл-Изола (San Bartolomeo all Isola), основанной в x веке императором Оттоном III. В ступени, ведущие на алтарь, вделана мраморная средневековая чаша – скорее всего, она служила крышкой для колодца, оставшегося еще от храма Эскулапа (оттуда же, кстати, и колонны). Справа от нее стоит бронзовый арабской работы сосуд, в котором Оттон перевозил из Беневенто мощи святого Варфоломея. А больше от оригинального здания почти ничего и не осталось: в 1557 году его смело очередное наводнение. Нынешняя версия принадлежит Мартино Лонги Младшему (1624).
За церковью слева есть спуск к реке – там, за плотиной, на заостренном носу корабля-острова, загорают парочки и сидят понурые рыбаки. Иногда, как ни странно, у них клюет. Если же никуда не спускаться, то по античному (правда, переделанному в 1892 году) мосту Честио (Ponte Cestio) можно попасть в самую гущу Трастевере.
К югу от проспекта Трастевере
За мостом открывается идиллическая площадь Ин-Пишинула (Piazza In Piscinula). От реки ее отгораживают дома XIV века с фигурными узкими окнами, как у венецианских палаццо (когда-то они принадлежали семейству Маттеи). Миниатюрная церковь Сан-Бенедетто (San Benedetto) на противоположной стороне всегда закрыта, но главное, на что стоит смотреть, видно и снаружи: колокол Сан-Бенедетто, каким-то чудом переживший многие сотни осад и кампаний по переплавке колоколов на орудия, – самый древний в городе (1069).
Заманчивого вида улочки расходятся отсюда во все стороны. Если вы клюнете на магазинные и ресторанные вывески, теснящиеся справа, то окажетесь на улице Лунгаретта (Via della Lungaretta), проложенной в начале XVI века Юлием II и три столетия служившей в Трастевере крупной транспортной магистралью. Приведет она прямиком к главной площади квартала, Санта-Мария-ин- Трастевере, но только после того, как пересечет широкий малоприятный проспект.
Самое занятное на улице Анича (Via Anicia) Генуэзский дворик (Chiostro dei Genovesi, конец XV века). Правда, попасть внутрь удается далеко не всегда: в бывший приют для генуэзских моряков просто так посторонних не пускают. Любопытствующим следует звонить в звонок, подписанный 'Sposito', и надеяться на удачу. Если повезет, дверь откроет шамкающая старуха, точь-в-точь прислуга из сказок братьев Гримм, и, недовольно бурча, препроводит вас внутрь, к изящным колоннам, апельсиновым деревьям и мемориальной доске в честь первой в Риме пальмы (1588). К зданию бывшего приюта примыкает вечно закрытая генуэзская церковь – Сан-Джованни-деи-Дженовези (San Giovanni dei Genovesi). Впрочем, если местный служитель окажется поблизости, можно договориться, чтобы он провел вас в сад. Сад волшебный – похож на тот, что видела Алиса в замочную скважину.
Но главная церковь в этом районе скрывается за стеной – колокольню видно (это единственная наклонная кампанила в Риме), но внутрь попасть можно, только если свернуть налево на улицу Дженовези, а потом направо, на Санта-Чечилия (Via Santa Cecilia). Тут, правда, сразу никакой церкви тоже не будет, а будут одни только ворота. И вот уже за ними – и то если попасть вовремя – обнаружится cначала лужайка, потом фонтан, а потом уже фасад базилики Санта-Чечилия (Santa Cecilia) с древними порфирными колоннами и средневековой мозаикой по всему фризу. Фасад церкви изрядно перестроен в XVIII веке, зато сама она основана еще при Пасхалии I. На алтарной мозаике папа-основатель фигурирует в левом углу в квадратном синем нимбе. С ним за компанию стоит святой Петр с Валерианом и Цецилией, в центре – с огромными выпученными глазами – Христос, справа – апостол Петр со святой Агатой. И еще пальмы, птица феникс, стадо доброго пастыря (эффектный белый на ярко-синем фоне) и небесный Иерусалим.
Благородная римская матрона по имени Цецилия, которой посвящена церковь, жила в III веке со своим мужем Валерианом на том самом месте, где сейчас стоит базилика. За отказ поклоняться языческим
