молодчины. Их можно гонять как угодно, но едва дело доходит до центральной любовной сцены и экран чернеет, они моментально тут как тут. Я бы на твоем месте подбежала и чмокнула его в щечку.
— Так я и сделаю.
— Подставь ему подножку и выдай что-нибудь типа: «О, Монти, мой дорогой!».
— Так я и сделаю.
— Тогда приготовься, — сказала Фуксия, — это он.
Не успела она договорить, как раздался звонок. Фуксия пошла к дверям открывать. Гертруда перевела дух — то был совсем не Монти, а Амброз Теннисон со своим братом Реджи.
Вид у Реджи был самоуверенный и решительный, как у человека с великими замыслами, который не намерен тратить время на пустяки.
— Где Монти? — поинтересовался он. — А, привет, юная Герти. Ты здесь?
— Ну да, — откликнулась Фуксия. — Она дожидается Бодкина. У них все в полном ажуре.
— Пелена спала с глаз?
— Вот именно.
— Очень своевременно, глупышка, — сказал Реджи по-братски сурово. Покончив с Гертрудой, он вернулся к главной цели визита: — А где Монти?
— У Айки в конторе. По поводу твоего контракта, Амми.
— Контракта?
— Ну да, я поднажала, и он отправился к Айки улаживать гвои дела. Возможно, в настоящий момент все уже утряслось.
Амброз Теннисон надулся, как пузырь.
— Фукси!
Не найдя подходящих слов, он привлек мисс Флокс к своему жилету.
Реджи неодобрительно хмыкнул.
— Понятно-понятно, — пробормотал Реджи не то чтобы с досадой, а, скорее, с нетерпением делового человека, не желающего размениваться на телячьи нежности. — А когда он вернется? Мне он экстренно нужен.
— А зачем?
— Мне он нужен — в неотложном порядке — в связи с кое-каким… Боже! Он тут и смотрит мне в лицо! Гертруда, — властно произнес Реджи, — будь так добра, подай-ка сюда Микки Мауса, которого ты баюкаешь на коленях.
Поведение Реджи на протяжении поездки, в частности его злобные выпады в таможенном отделении, убили в душе Гертруды Баттервик практически все добрые чувства, которые девушке положено питать к близким родственникам. И от этих слов в сердце ее ничто не шелохнулось.
— Ни за что! — воскликнула она. Реджи топнул ногой по ковру:
— Гертруда, я требую!
— Только через мой труп.
— Господи, ну на кой он тебе понадобился? — осведомился Амброз с едва заметной грубостью, которая зачастую вылезает наружу при обращении старшего брата к младшему.
Реджи насторожился и стал похож на юного посла, которого попросили выдать государственную тайну.
— Это секрет. На моих устах печать молчания. Суть в том, что во всем есть тайные пружины. Короче, мне он нужен до зарезу.
Гертруда плотно сжала губы и крепче сжала в пальцах предмет раздора.
— Хозяин — Монти. Сперва я его верну, а потом Монти отдаст мне обратно.
— А после этого можно его забрать? — поинтересовался Реджи с энтузиазмом человека, готового пойти на компромисс.
— Нет!
— Елки-палки! — произнес Реджи. Он не часто употреблял подобные выражения, но сейчас ему показалось, что ситуация того требовала.
Пока он говорил, раздался дверной звонок.
Фуксия советовала Гертруде Баттервик подбежать к Монти и чмокнуть его в щеку, как только он появится, и та в точности так и поступила, когда отворилась дверь. Конечно, было бы лучше, если бы сакральная сцена протекала в более интимной обстановке, но наличие аудитории ее не смутило. Она поцеловала Монти и о чем-то страстно запричитала. Реджи тем временем допытывался у Монти, можно ли взять Микки, а Фуксия с Амброзом выспрашивали, удалось ли достичь положительного результата на переговорах с мистером Лльюэлином.
Такой разворот событий смутил Монти.
Фуксия первой заметила, что объект ловит ртом воздух.
— Ну-ка расступитесь! — скомандовала она. — И давайте по очереди, черт побери. Баттерплюх, — сказала она, поскольку была девушкой справедливой и признавала верховное главенство Любви, — тебе первое слово. Только, пожалуйста, покороче.
— Дорогой мой, — проворковала Гертруда, нежно склоняясь над креслом, в котором утопал Монти, — я все понимаю.
— М-м? — переспросил Монти туманно.
— Мисс Флокс мне рассказала.
— М-м?
— Я люблю тебя.
— М-м?
Тут вперед выступил Реджи.
— Правильно, — рубанул он. — Она тебя любит. Такие вот дела. А теперь, старина, займемся Микки Маусом…
— Что с контрактом? — осведомилась Фуксия. Лицо Монти исказилось от боли.
— Айки принял Амброза на работу?
— Нет.
— Как, нет?
— Вот так. Сказал, что не возьмет.
— Не возьмет?
Фуксия уставилась на Амброза. Амброз уставился на Фуксию. Глаза у обоих округлились от ужаса.
— О, силы небесные! — воскликнул Амброз. — А я-то возомнил…
— Ах ты, ложки-поварешки! — воскликнула Фуксия. — Ты же пообещал…
— Знаю.
— Обещал сказать Айки, что к нему наймешься…
— Знаю. Только мои услуги ему тоже не нужны.
— Что?
— Не имею права, — изрек Реджи, подытоживая свое замечание, — предавать гласности причины, по которым мне требуется Микки Маус. На моих устах печать молчания, однако…
— Как, не нужны?
— Вот так.
— Ничего не понимаю, — вмешалась Гертруда. — Ты что, собирался в Голливуд?
— Ну да.
— Монти, дорогой, какой Голливуд? Ты же служишь у мистера Пилбема в его детективном агентстве.
Лицо Монти опять исказилось от боли:
— Уже не служу. Я уволился.
— Уволился?
— Ну да. В тот вечер, когда ты меня отшила, послал Пил-бему телеграмму.
— Монти!
