— А ты видела эту «Страсть в Париже»? — спросил Монти.
— Нет. А ты?
— И я не видел. Лльюэлин рассказывал, что за время съемок она сжила со свету трех режиссеров, двух помрежей и одну ассистентку. Они так и не оправились.
— При чем здесь ассистентка?
— Я думаю, попалась под руку. Они опять вдумчиво помолчали.
— Маленькая, скромная, в очках…
— Кто?
— Эта ассистентка.
— Почему в очках?
— Что? Очень может быть. Наступила третья пауза.
— Надеюсь, тебя это все не очень пугает? — сказала Санди.
— Что?
— Вот, ты заглянул в семейную жизнь. Я ведь не хочу быть такой, как Грейс.
— Ты и не будешь.
— Я думаю, со мной тебе будет хорошо.
— Еще как!
— Я не такая сердитая, как Гертруда.
— А откуда ты знаешь, что она сердитая?
— Так, чувствую. Она мне не нравится.
— Ты же ее не видела.
— Зато я прочла ее телеграмму.
— Господи! Я так закрутился, что и сам не прочел. Что она пишет?
— Лучше не спрашивай.
— Да, может быть, так будет лучше.
— Опять подчеркну, я совсем другая!
— Ты самая лучшая, самая замечательная девушка во всем поднебесье.
— Это хорошо.
Открылась дверь, и в комнату вошел мистер Лльюэлин. Он зевал, но был вполне цел, мало того — излучал жизнерадостность и добродушие.
— Ну что, ребята? — спросил он. — Как любовь весеннею порою? [143]
Они заверили его, что она — лучше некуда, а он сказал, что рад это слышать. Потом подошел к дивану, снял туфли и улегся с довольным кряхтением.
— Вообще все — лучше некуда, — сказал он. — Грейс со мной разводится.
— Что?
— Ах, вечно одно и то же! Все мои жены со мной разошлись. Приходят и уходят, приходят и уходят. Видели старую перчатку? Так они выбрасывают меня. Вот уж, поистине милость Божья! — благочестиво добавил Лльюэлин.
— Что случилось? — спросила Санди.
— Расскажите, — добавил Монти.
Но глубокое мерное дыхание сообщило им, что мистера Лльюэлина вопрос уже не достигнет.
— Если он счастлив, дай ему Бог, — сказала Санди.
— Счастлив, не волнуйся.
— Ты думаешь, он больше не женится? Монти покачал головой.
— Ты его слишком мало знаешь. Стремясь все выше, он попытается побить все рекорды.
Храп, доносившийся с дивана, намекал на то, что Лльюэлин с этим мнением согласен.
Примечания
Здесь мы печатаем три романа, причем все они относятся к разным периодам. «Везет же этим Бодкинам!» — тихая и счастливая полоса жизни Вудхауза; «Деньги в банке» — годы несчастий, жизнь в военной нацистской Германии (Вудхаузу — 61). «Женщины, жемчуг и Монти Бодкин» — золотая старость в большом саду, среди собак и кошек (Вудхаузу — за 90).
Н. Трауберг, М. Кузьменко
Примечания
1
2
3
4
5
