отец.
— Спроси ее сам. — Проговорила мама тихо и зло. Я обернулся. Потом и вовсе встал. Мир всегда рушится стремительно и без предупреждения. Он не спрашивает о твоей готовности.
Встав за спинкой дивана, я прикрыл глаза. Их эмоции, яркие как языки пламени в камине — лились по комнате, создавая вторую Воронку. Но если первая Воронка покушалась на мою Целесс, то вторая — крутящаяся вихрями агрессии, презрения, любви, боли, сомнений, обид и сожалений — пыталась уничтожить мир моей семьи. Кам Ин Зар убедил меня, что прошлое, настоящее, будущее — все течет в едином потоке времени. И в этот поток не многие на Земле — но умеют погружаться. Потомок Кам Ин Зара — умел. Еще до встречи с лысым гостем, расшифровав страницу о Бездне памяти, я поверил в это, принял, осознал и начал пытаться. Не достигнув никаких, абсолютно никаких результатов, я бросил. Теперь же сама Бездна подкидывала мне картинки, будто извиняясь за свою строптивость.
Эрхарт Тиза — мой внезапный гость. И Карел. Все, ведь, началось тогда — восемнадцать лет назад? Догадки соединились с воспоминаниями из детства. То, что я не мог знать — открыла Бездна. О том, что предпочла скрыть она — намекнул, так или иначе, Сархат. Глаза отца и мамы говорили остальное.
— Попытка убийства Андры — это месть Карел за неразделенные тобой чувства, отец. Она любила тебя много лет. Даже я это понял, когда увидел, как эта женщина смотрит на тебя. — Начал говорить я и родители обернулись ко мне удивленно. Несколько дней назад я познакомился с человеком — правнуком великого Кам Ин Зара. Он пришел ко мне узнать о местонахождении останков его знаменитого предка. С ним была Карел. И не первый раз она была провожатой этого лысого строителя судеб. Восемнадцать лет назад они познакомились. Уж не знаю, что свело их — возможно Император, приступившей к расшифровке книги. Карел оказала Тизу услугу — он отплатил ей выполнением желания. Рассказал псионичке о том, что хочет знать любая женщина — о любви. О том, что ни смотря на безответность ее чувств, Карел будет рядом с тобой… До тех пор, пока не появится Андра. Так похожая на единственную женщину, которую ты можешь любить — на маму. — Я горько улыбнулся, понимая, что рассказываю то, что никто и никогда не озвучивал вслух. Но эта история была такой ясной и чистой, много раз осмысленной там — в Бездне. — Карел рассказала Андре правду. Простую правду ее будущего. Ту часть, которая удовлетворяла ее планам. Карел рассказала, что из-за тебя Андра проведет пятнадцать лет в тюрьме. Красочно описала боль утраты, когда ты бросишь ее. Перечислила потери и людей, которые отвернутся от нее — из-за тебя. Возможно, она поменяла хронологию предстоящих событий. Но все, что она сказала — было правдой. И Андра решила избавиться от тебя раньше, чем появится шанс воплотить будущее. Возможно, имело место какое-то псионическое воздействие со стороны Карел. Этого я не знаю… Племянница Сартена была боевым магом, человеком на службе Императора. Карел и Тайрен служили ему двумя щитами, как девочки-псионички — служат Ранцессу теперь. Со смертью Сартена их служба закончилась. Могу, лишь, предположить, что при жизни Сартена их уровень был намного выше, чем оставшийся после произошедшего в Баэндаре. В тот день было поднято и перераспределено много энергий. В тот день такие как Эрхарт Тиза, лишь, наблюдали зарождение нового витка в судьбе их мира. Карел отомстила Андре, возможно. Так же, она отомстила маме и мне. — Я вздохнул. — И, наверное, есть за что.
Через минуту, допив остатки вина, встал отец. В полумраке комнаты я видел, как белеют мамины пальцы, вцепившиеся в поручни кресла. Подойдя к ней, отец наклонился для поцелуя. Мама отвернула лицо, прикрыв глаза. Отец поцеловал ее шею и вышел, не глядя на меня. Я обернулся за ним.
— Стой. — Резко сказала мама. — Оставь его.
Ее голос дрожал. Она могла бы заплакать. Хотя, возможно, уже не было слез. Поднялась, выплеснула остатки вина в камин. Полешки возмущенно зашипели.
— Жизнь никогда не стоит на месте, Андрес.
— Я скоро вернусь. — Ответил я, оборачиваясь обратно к двери.
— Андрес. — Мама подошла быстро, хватая меня за руку. — Оставь его.
Аккуратно сжав ее запястье, я заставил пальцы разжаться. Поцеловал тонкие пальчики, смотря в блестящие от слез глаза. Это касается не только тебя.
— Ложись спать.
И вышел из библиотеки, направляясь в комнату с порталом, где минутой раньше хлопнула дверь. Выйдя на Зальцестерской площади (куда же еще он мог переместиться?) — я начал оглядываться. Как же много людей было здесь, даже ночью! Зальцестер не утихал никогда. Особенно теперь, когда масса народа сместилась с севера в центр. Многие выбрали столицу, предполагая, что рядом с Императором они будут в безопасности. Знали бы они, что Император в Зальцестере практически не бывает…
Отыскав спину отца, я пошел за ним, скрываясь в невидимости. Он ходил всегда быстро, размеренно, с чувством какой-то лишь ему доступной правильности этого процесса. Наверно, он очень сильно любил это — ходить. Мне же оставалось, лишь, ступать за ним метровыми шагами босых ног. Хотя, он никогда бы не заметил слежку, даже будь я видимым. О его невнимательности можно было слагать легенды. Отец мог не видеть происходящего перед ним до тех пор, пока кто-то, обессилев от его слепоты, не тыкал его носом. Таков был зальцестерский видок… Его любили и жалели. Я никогда не поверил бы, если бы кто-то предположил наличие недоброжелателей у отца.
Это было ожидаемым и закономерным, но сердце сжалось все равно, будто увиденное стало ударом. Отец пришел к лавке Андры и спокойно вошел, словно домой. В не зашторенном окне показался и исчез ее силуэт. Я сглотнул, глаза мгновенно наполнились слезами, а кулаки сжались от злости. Облокотившись о стену, я медленно осел. В каком же диком одиночестве и отчаянии могла пребывать мама все это время? Как она выдержала это время, чем держалась? Без отца, без Гильдии, без меня. Без друзей — ведь у нее не было никого… Когда я увидел отца в окне, захотелось обрушить этот дом. Целиком, со всеми кто в нем был. Челюсти свело в судороге. Как же ты мог? Как посмел?
Обернувшись, я усмехнулся. Почему-то ее присутствие ни чуть не удивило. Карел села на камни мостовой рядом со мной. Мимо прогуливались зальцестерцы, кидая на нас удивленные взгляды.
— Лучше бы ты сама убила его… — Прошептал я, вытирая лицо рукавом.
Она усмехнулась, вздыхая.
— Если бы вы, мужики, приносили нам в равной мере горе и счастья, мы бы давно истребили вас. Но хорошее всегда перевешивает. Возможно, это память играет с нами злую шутку.
— По вам тогда сильно ударило, ведь так? — Я обернулся к женщине, принимая из ее рук темную бутылочку с терпким душистым ароматом.
— Мы просели с сестрой под всеми теми энергиями, что эти четверо подняли в Баэндаре. Мало того, что они решили открыть портал в городе, так еще и не озаботились ни о каких щитах. Когда все закончилось… Щиты от этой бешенной четверки, в мгновения перераспределяющей все возможные энергии между двумя мирами высосали нас с Тайрен подчистую. Мы так и не смогли вернуть прежних сил. Это защитная реакция психики — не подпускать к силам внутри сознания, которые могу убить. За прошедшие годы мы вернули, может, два или три уровня. О том, чтобы быть щитами Императора больше не может быть речи. А тогда мы оказались никем. Но нас было двое. И жизнь продолжалась…
— А Эрхарт Тиза, когда вы познакомились?
— О-о! — Тайрен рассмеялась. — Он приставал тогда к Сартену, надеялся что, хоть у него получится расшифровать книгу. Главным образом — последнюю страницу. Для него и его семьи это важно. Великий Кам Ин Зар! Он многому научил тебя, мальчик?
— Ты, даже, себе не представляешь. — Ответил я, чуть хрипло. В голову дало спиртным. — А как же погиб Андрес?
— А как ты думаешь? — Карел вздохнула. — Мы не уберегли Сартена. И при этом лишились практически всех сил. Мы были в отчаянии и бешенстве. Он просто попался под руку. — Помолчав, Карел продолжила еще более тихо. — Ранцесс тогда прикрыл нас. Уж его вины в произошедшем было не меньше. Он и Арханцель знали, конечно. Но гильдия замяла дело, заставив Объединенные земли поскорее обо всем забыть. Устроили показательную охоту на Сархата. Старик сам был в шоке. Ему было все равно. Правда, мне кажется, он до сих пор думает, как бы смотаться отсюда. Идея покорения другого мира неотступно преследует его старое больное воображение…
— Сколько же тайн Объединенных земель вы можете еще скрывать, маленькие злобные ангелы? — Обернулся я, беря ее за подбородок.
Карел усмехнулась. Много, мальчик, много — говорили ее нетрезвые, блестящие, грустные глаза.
