Вернулись разведчики. Они подскакали ко мне и доложились.
— Впереди проход размыло, — рапортовал молодой скаут. — Дыра в два полета стрелы!
— Придется идти в обход, по каменному гребню, — добавил пожилой скаут, показывая направление. — Для пехоты мы метки тоже оставили.
— В пустыне будет еще хуже, — не унимался Брас. — Не знаю, как там пройдут все эти увальни, со своими телегами!
— Не переживай, — успокоил я товарища. — Не сахарные, не растают!
— Да мне то что, — фыркнул Брас. — Пусть хоть в аннувир провалятся!
С гребня каменистой гряды, на которую мы взобрались, открывался великолепный вид на расстилавшуюся перед нами пустыню.
Были хорошо видны силуэты древних развалин, и накренившиеся башни, и полуразрушенные стены! Я в который раз пожалел, что у меня опять нет времени, чтобы как следует их изучить. Кто знает, быть может, я, как знаменитый Пекул Варг, смог бы сделать великие открытия, о которых еще многие века судачили бы ученые всего мира!
— Это плохое место, — сообщил мне Брас, проследив за моим взглядом. — Мы обойдем его стороной.
Мне оставалось только вздохнуть, и обратить свой взгляд вперед, отложив исследование руин на необозримое будущее.
Положив руку на волшебное копье, упрятанное в кожаный чехол, я пришпорил свою мохнатую лошадку и поскакал следом за разведчиками, показывавшими дорогу.
Оставляя вехи для «компании» мастера Эйранта, мы двигались в сторону Нерва. Ночевали мы в небольших ложбинках, из которых уже успела испариться вода. Брас даже иногда разрешал разводить костер, так как ночи стали довольно холодными.
У небольшого ручья со студеной водой мы спешились, и наконец-то смогли первый раз помыться, и постирать одежду, которая давно успела превратиться в куски грязи.
Скауты разделись догола и быстро попрыгали в ледяную воду. Они выскакивали из ручья как ошпаренные, и скакали по берегу, стуча зубами, и натирая друг друга мыльными камнями.
Мастер-скаут важно разделся, зашел в ручей по пояс и невозмутимо принялся за стирку. Ватага разведчиков уважительно заухала.
— Эй, Брас, — крикнул один из скаутов. — Побереги свои колокольца! После такой студеной водицы они у тебя будут звенеть как ледышки!
Скауты покатились со смеху!
— Ничего, — усмехнулся Брас, не глядя на остряков. — Я их потом разотру!
Скауты попадали на землю, задыхаясь от смеха, и хлопая друг друга по спинам.
Я стянул с себя куртку мастера-колдуна и сбросил сапоги. Раздевшись, я направился к ручью и попробовал воду ногой. Она была такой холодной, что я сразу же пожалел о своей затее.
Воцарилась тишина. Скауты с любопытством пялились на мои татуировки и мои черные до локтей руки. Они столпились вокруг, делясь друг с другом впечатлениями.
Чтобы не опозориться, нужно было войти в воду так же эффектно, как и мастер-скаут. По коже у меня побежали мурашки, а «колокольца» предательски съежились.
— Чо стоишь? — ухмыльнулся Брас. — Залезай! Вода, как парное молоко!
Скауты у меня за спиной захихикали.
Я тоже усмехнулся и призвал ману. Она потекла с моих ладоней ручьем, заключая все мое тело в невидимый кокон! От моей кожи пошел пар, стало даже жарко!
Окунувшись с головой в ледяную воду, я с наслаждением принялся натираться мыльным камнем под одобрительное улюлюканье скаутов.
— Колдовские штучки! — завистливо хмыкнул Брас, выбивая чечетку зубами.
Я заметил, что губы у него уже посинели от холода.
К Нерву мы подъехали к полудню пятого дня. В канавах вдоль дороги валялись раздувшиеся трупы, утыканные стрелами. Ворота в город были распахнуты, а улицы пустынны.
— Корнвахи не прошли мимо! — нахмурился Брас.
— Еще бы, такая легкая добыча, — кивнул я.
Изготовив оружие к бою, мы стали дожидаться разведчиков. Я расчехлил копье и погладил ладонью черное древко. Ивинен зарычал, требуя крови.
— Выживших нет! — доложил скаут, выезжая из ворот нам на встречу. — Женщин и детей они увели, а мужчин всех перебили!
Мы въехали в мертвый город цепочкой. Копье пело у меня в руке, предвкушая схватку, да только сражаться здесь было не с кем…
Трупы лежали повсюду. Со многих были сняты скальпы, у многих отрублены головы и вспороты животы.
— Они решили на горожанах отыграться, за свои неудачи, — сказал Брас, осматриваясь по сторонам. — Обычно они так не зверствуют!
Мы остановились у знакомого постоялого двора. Ступени были запачканы засохшей кровью, а голова трактирщика висела на двери, пришпиленная к ней длинной стрелой пронзившей глазницу. Ярко синее оперенье стрелы трепетало на ветру.
— Первый раз, за всю историю своего существования крепость Маген пропустила захватчиков сквозь ущелье Герант! — вздохнул Брас. — Ну и кто теперь их остановит?
— Мы, — сказал я. — Больше некому.
Мастер-скаут посмотрел на меня как на сумасшедшего.
Провизией нам не удалось разжиться. Скот кочевники угнали с собой, а амбары и лавки вымели подчистую, забрав все, что представляло для них хоть малейшую ценность.
— Похоже, и мастеру Эйранту придется затянуть пояс потуже, — сказал Брас, заглядывая в свою сумку с припасами. — Мы-то, еще кое-как протянем, а вот им будет не сладко.
Скауты вздохнули с облегченьем, когда мы покинули разоренный город. Теперь перед нами простиралась бесконечная степь.
Идти по следам орды кочевников смог бы даже слепой. Земля походила на лицо больного оспой, испещренная следами копыт и повозок.
Мы шли за корнвахами, разглядывая поломанную утварь, торчащую из травы, следы костров, и вздувшиеся окровавленные трупы пленниц, которых они оставляли на месте каждой стоянки.
— Почему они так поступают? — спросил я Браса, когда мы наткнулись на очередное обнаженное тело. — Ведь корнвахи храбрые и благородные воины!
— Они относятся с уважением только к воинам, — сказал Брас, объезжая мертвую женщину. — Все остальные для них, что пустое место. Видите, хозяин, они даже скальп снять не потрудились!
У мертвой пленницы были роскошные светлые волосы, спускавшиеся почти до колен.
— На такую добычу могли бы позариться разве что сопляки, едва прошедшие посвящение в воины!
Я вспомнил мальчишек, которых совсем недавно собственноручно казнил. Брас говорил правду, у них были не только женские, но даже детские скальпы.
Мы двигались по следам кочевников, и наши сердца становились все тверже и тверже с каждой ужасной находкой, пока, наконец, они не превратились в камень.
— Они идут очень быстро, не смотря на все свои повозки и пленников, — доложил скаут, вернувшийся из разведки. — Мы прошли много миль, но не нашли ни одного свежего следа. Нас постоянно опережают на несколько дней!
— Наверно, спешат к морю, — предположил я. — Они думают, что там им достанется куда более богатая добыча!
Встречи с корнвахами я не боялся, но и не горел желанием увидеть их вновь. Мое восхищение благородными воинами окончательно превратилось в ненависть, после того, как мы наткнулись на умирающую девушку.
Она была совсем юной, даже моложе чем я. Ее стонов мы могли бы не услышать, если бы ехали чуть
