ДНЕВНИКИ 1973-1983

1 'Страсти по Матфею'.

2 Община Воскресения Господня.

3 Имеется в виду Anglican/Orthodox Fellowship of St Alban and St Sergius – Англикано-Православное Содружество св.Албания и преп.Сергия, основанное в 1928 году совместно православными и англиканами, серьезно и глубоко интересовавшимися Православием. Первый англикано-православный съезд состоялся 11 января 1927 года в городке Сент-Олбанс, недалеко от Лондона, второй – там же, в декабре 1927 – январе 1928 года. Основной целью содружества были молитва и деятельность, направленная на сближение Православной и Англиканской Церквей. В апреле 1931 года в Хай-Ли собрался пятый съезд, на котором выступали прот.Сергий Булгаков, прот.Георгий Флоровский и А.В.Карташев. На шестом съезде, состоявшемся в Лондоне в апреле 1932 года, выступал Н.А.Бердяев. В настоящее время центр содружества находится в Оксфорде.

присущая этого рода людям. Их трудно представить себе грешащими. И пахнуло Англией, вернее – моими встречами с Англией в 1937-1938 гг. и потом после войны.

Занимаюсь исправлением 'самиздатовского' перевода моей 'For the Life of the World'. Странное и радостное чувство: эту книгу кто-то переводил, кто-то читал там.

Вчера Connie принесла мне мою только что вышедшую книжечку 'Liturgy and Life'1 . Удивительно: когда читаешь 'самого себя' напечатанным, 'опубликованным' – точно читаешь написанное кем-то другим. Всегда узнаешь что-то новое.

Сегодня в 'New York Times' малюсенькая статейка (на седьмой странице) о пресс-конференции Солженицына в связи с выходом сборника статей 'Из-под глыб' (Шафаревич, Агурский, Барабанов и др.). Знаю, как он к этой пресс-конференции готовился, какое придавал ей значение. И вот – несколько строчек, и больше ничего…

Понедельник, 18 ноября 1974

Ужин у Кишковских. Впечатление от обоих – света, простоты, неподдельного добра. Ни о чем 'важном' не говорили, а чувство такое, что прикоснулся к свету.

Смутный сон, в котором почему промелькнул Л.А.Зандер, что-то тяжелое и неясное. Проснувшись, понял: это запало в сознание после известия] о только что скончавшемся Лаури. Тогда еще подумал об ужасе этого умирания заживо, о том страшном времени, когда человек, игравший 'активную роль' (как Лаури в Париже сороковых годов, эдаким был генералом), еще жив, но уже как бы 'выведен в расход', не нужен, начисто, наглухо забыт. Понял с жалостью эти так надоедающие всем звонки А. Он знает, что, если он не напомнит о себе, никто не вспомнит, и вот эта патетическая борьба с погружением в небытие, с 'раковинным гулом небытия'2 . Ощущение заживо погребенного…

Сережа передал мне вчера ленту о пресс-конференции Солженицына: она длилась четыре часа! Причем в начале он говорил два часа… Лента упоминает 'усталых журналистов'.

Выборы в Греции. Атмосфера войны на Ближнем Востоке. Забастовка во Франции. Абсолютная неразрешимость ни одной из этих проблем при теперешнем подходе: 'правa'…Правда Солженицына и его рецептов раскаяния и самоограничения. Но это требует духовной революции, для которой в теперешнем человеческом сознании нет решительно никаких предпосылок. Человек] знает только самоутверждение и обличение чужой неправоты. Мы жи-

1 'Литургия и жизнь' (англ.).

2 Из повести В.Набокова 'Отчаяние'. Правильно: 'Раковинный гул вечного небытия'.

вем в шизофрении: христианская мораль, в ту меру, в какую она вообще была воспринята, воспринята была только как мораль индивидуальная. Но в отношении своего народа, своей церкви и т.д. христиане первые (после евреев) живут самоутверждением, гордыней и 'экспансией'. Откуда же взяться 'раскаянию' и 'самоограничению'? 'Я', может быть, и уступлю, 'мы' никогда не уступим, потому что мы правы, всегда правы, не могли бы секунды прожить без своей правоты. Или тогда – омерзительное биение себя в грудь, как у американских либералов в отношении негров, 'третьего мира' и т.д., или у кающихся русских интеллигентов. Тогда как смысл христианства в том, чтобы быть правым и уступить и в этом дать засиять победе: Христос на кресте – и 'воистину Человек сей сын Божий…'1 . В четверг вечером, накануне Рождественского поста, говорим, вернее – пытаемся говорить все это студентам. Почему пришествие в мир Бога в образе 'Отроча Младо' не только 'кеносис'2 , но и самое 'адекватное' Богоявление. Поэтому-то в нем так очевидна, так божественна – ненужность силы, славы, правоты, прав, самоутверждения, авторитета, власти, всего того, что нужно только там, где нет истины , и что, поэтому, не нужно Богу. Навсегда поразившие, убедившие меня слова Claudel'a: 'et j'ai compris l'eternelle enfance de Dieu…'3.

Удивительная логика, явленная христианством: сумма грешных людей 'дает' Церковь, Тело Христово, а в 'миру' наоборот: сумма индивидуально и скромных, и жертвенных, и во всех смыслах, возможно, 'порядочных' людей 'дает' дьявольскую гордыню, коллектив, живущий самоутверждением. Увы, однако, и Церковь живет 'мирской', а не христианской логикой.

Перечитал написанное и остановился на словах 'L'Etang la Ville'. Мы прожили там почти шесть лет! С 1945 по 1951. Оттуда я ездил посвящаться, а потом – служить в Clamart. Оттуда также поехал – в октябре 1945 – на свою первую лекцию в Институте. Оттуда Льяна ездила в Clamart к родителям рожать Сережу и Машу. Мы были тогда невероятно бедны (иногда, накормив детей, сами не ужинали), но какие же это были счастливые годы! Жили прямо на опушке леса, в продувной избе. Часто гуляли по лесу – помню почему-то одну такую весеннюю прогулку, яркость березовых стволов, ландыши, и почему-то это осталось в памяти связанным со словами 'Христос – новая Пасха'…

Вторник, 19 ноября 1974

Вчера в Льяниной школе попытка девочки шестнадцати лет покончить самоубийством. И самое страшное, что это уже почти не удивляет!

За кофе сегодня утром разговор с Льяной о 'сравнительной литературе'. Русская литература – ничего не боится! Прет напролом, лезет на самый верх или в преисподнюю, карабкается, падает, снова карабкается. Невероятные удачи – добрались, доползли, и невероятное падение. Отсюда у некоторых (у Л.,

1 Мк.15:39.

2 Кеносис – самоуничижение, самоограничение Бога при принятии Им человеческой природы во Христе; снисхождение Бога к людям.

3 Слова Клоделя: '…и я понял вечную детскость Бога' (фр.).

например) инстинктивный страх перед нею. Английская литература мне всегда кажется начиненной подспудным 'фрейдианством', своего рода самозащитой против него, неким 'law and order'1 . Немецкая – 'Смерть в Венеции', где все, что происходит, происходит в конечном итоге только потому, что перенесено в Венецию, где, иными словами, 'Венеция' и есть сущность драмы… И, наконец, французская – без 'подспудного', но все же единственная в своем свидетельстве о 'христианском человеке'.

Пятница, 22 ноября 1974

Введение во Храм, и всенощная и Литургия 'удались', то есть совершилось то, пускай и мимолетное, 'прикосновение' праздника душе, которое осознаешь только потом, но из которого все – знание, радость, понимание, свидетельство – и вырастает…

Вчера после обеда водил племянницу] Наташу по Нью-Йорку (33-я улица, потом Уолл-стрит, Фултон- стрит…). Страшно холодный, страшно ветреный, темный день. В ущельях-улицах между небоскребами трудно идти от ветра. Что-то грандиозное в этих громадах, в их скоплении в одном месте, в окруженности их водой с висящими над нею мостами (Brooklyn Bridge – весь кружевной, прозрачный, Manhattan Bridge…), и что-то, меня всегда 'вдохновляющее'. Идя с Наташей, показывая ей, думал о Солженицыне с его ненавистью к городам, асфальту, высоким домам. Он бы, наверное, проклял все это с ужасом и отвращением. А вот я не нахожу в себе ни этого ужаса, ни проклятия. Настоящий вопрос: есть ли это часть того 'возделывания мира', которое задано человеку Богом, или нет? Солженицын, не задумываясь, отвечает: 'Нет', но прав ли он? Он видит падение, извращение, порабощенность. А я, понимая весь 'демонизм' этого (одно скопление банков чего стоит! Настоящая архитектурная литургия 'золотого тельца'), спрашиваю себя: чего же это падение, чего извращение – ибо не могу отделаться от чувства, что и тут что-то просвечивает , чего падение не