Ждал-ждал. В самую полночь прибежали воры-разбойники, застучали подковками: туп-туп-туп! Остановились на середине моста, прислушались. А у Ефима сердце — тук-тук! Тук-тук!
Вот один вор другому и говорит:
— А не знаешь ли ты, братец, кто это у нас под мостом сидит?
— Это, наверно, тот самый, кто наши тайны подслушал и все наши дела испортил.
— Давайте-ка мы его наградим за это как следует.
— Давайте.
А Ефим из-под моста как крикнет:
— Наградите меня, братцы, я только этого и дожидаюсь!
Вытащили разбойники Ефима из-под моста и спрашивают:
— Чем же тебя, дружок, наградить?
Ефим от радости весь дрожит:
— Братцы, голубчики, сделайте меня паном! А нельзя — так хоть полупаном.
— Ладно, — сказали разбойники.
Накинулись они на Ефима, стали его под бока колотить и приговаривать:
— Вот тебе пан!
— А вот тебе полупан!
— Вот тебе пан!
— А вот тебе полупан!
Насилу Ефим от них ноги унес.
Домна
Была Домна стара, седа да беззуба. Не было у Домны ни кола, ни двора, ни сына, ни дочери. Зато было у Домны великое умение — людей веселить, притчи складывать, загадки отгадывать.
За это ее люди поили-кормили, и везде ей рады были.
Шла однажды Домна мимо баринова дома. А на крыльце сидела барыня и скучала. Подошла Домна и запричитала:
Барыня засмеялась и приказала слугам вынести Домне старый полушалок и рваные ботинки.
— А скажи, бабуся, умеешь ты знахарить?
А Домна в ответ:
— Пусть меня гром ударит, ежели не умею знахарить.
— А можешь моего барина от великой болезни вылечить?
— Пусть мне провалиться на месте, ежели не вылечу от любой болезни!..
Повела барыня Домну к себе в спальню. А там на пуховой перине, под атласным одеялом лежал барин и тяжко вздыхал.
Вокруг него сидели звездочеты-знахари заморские, бородами качали, по звездам гадали, баринову болезнь определяли.
Один говорит — святой дух, другой бормочет — адский круг, третий кивает на домового, четвертый — на водяного. Спорят-спорят, один другого переспорить не может.
Подошла Домна к бариновой постели, глянула на него и зашамкала:
Кинулись тут звездочеты-знахари, открыли барину рот, а там и впрямь рыбья кость стоит. Видно, барин за обедом подавился.
Стали звездочеты спорить, как ту кость из горла достать. Один говорит — спрыснуть с уголька, другой — сбросить с потолка, а самый старый звездочет бородой тряхнул и промолвил басом:
— Кость эта адскою силою внутрь введена и достанет ее только смерть одна…
Барыня — ах! — и хлоп на пол. А Домна говорит:
— Хоронить барина не к спеху, выйдет косточка от смеха.
Кинулась барыня к Домне:
— Бабуся, миленькая, вылечи барина, я тебя озолочу.
А Домна в ответ:
— Ладно, барыня, не убивайся, вылечу твоего барина, только поклянись перед миром, что будешь исполнять, что прикажу.
— Буду, бабуся, клянусь тебе.
— Ну ладно. Есть ли у вас бочка с дегтем?
— Есть.
— Несите сюда.
Принесли.
— Есть ли у вас старая перина?
— Есть.
— Принесите ее и распорите.
Принесли и распороли.
— Подымите бариновы подушки, чтобы ему все видно было.
Подняли.
— А теперь, барыня, покажи, как лягушки в болоте от цапли прыгают.
