Торговая точка, украшенная едва читаемой вывеской «ПРОДУКТЫ», обнаружилась на другом конце деревни. Здесь было несколько оживленнее – на крыльце магазина сидели двое мужчин неопределенного возраста с пивными бутылками в руках, рядом мальчишка лет пяти-шести увлеченно выкладывал на пыльной земле нечто вроде мозаики из пивных пробок – валялось их тут превеликое множество.
Александр остановился рядом с крылечком, вытащил ключ зажигания и направился в магазин. Любители пива вяло оглядели и его, и средство передвижения, – но комментариев с их стороны не последовало. И то ладно…
По ступенькам магазина сбежал высокий атлетичный парень в майке и тренировочных брюках. Любопытный персонаж… Сомнительно, что свои бицепсы и трицепсы он накачивал на сенокосе. Тут постарался профессиональный тренер. И загар не рабочий, – ровный, золотистый. Такой можно получить либо на берегу моря, либо в солярии…
Разнообразием товаров прилавки не порадовали. И покупателей почти не было. Пожилая женщина покупала хлеб, недовольно тыкая его пальцем. Продавщица фасовала крупу в пакеты. Двое детей: мальчишка лет восьми на вид и девочка чуть помладше – крутились у прилавка, не то прицениваясь к конфетам, не то улучая момент стащить парочку…
Появление Светлова вызвало у продавщицы оживление.
– Покупай уж, баба Клава, весь истыкала, – обратилась она к старухе. – Видишь, покупатель пришел!
– Так черствый же, Верка…
Похоже, вот она – приятельница Петра…
– Другого нет. Машина в четверг будет, тогда и приходи. Будто сама не знаешь.
– Знаю, – буркнула старуха, отсчитывая монеты. – А ты кто таков? – бесцеремонно спросила она, поворачиваясь к Светлову.
– Во народ! – с чувством сказала Вера. – Тебе-то чё за разница? А? Чё пристала-то к человеку?
– Да нет, все нормально, – сказал Светлов. – Тут история такая приключилась…
Выслушав рассказ, женщины молча переглянулись. Баба Клава поджала губы, глаза ее стали колючими и неприветливыми.
– Я сейчас принесу коробки, – торопливо сказал Светлов. – Есть тут у вас власть какая-нибудь? Председатель… или участковый? Заявление надо сделать, поиски начать… С собаками хорошо бы.
Вера слова о поисках пропустила мимо ушей. Спросила:
– Где, говоришь, дерево упамши?
Светлов постарался объяснить.
– Так-так… – протянула продавщица. И уточнила:
– А слева ельничек густой такой?
– Да, а дерево мы убрали… – начал было Светлов, но Вера уже не слушала, о чем-то задумавшись.
– Во, говорила я, говорила… – забормотала баба Клава, но продавщица резко перебила:
– Придержи помело маленькось… Васька! Руки оборву, в жопу вставлю!!! – рявкнула она на пацаненка, примерившегося было стащить пару конфет с прилавка. Тот сделал невинное лицо и убрал руки за спину.
– Коли конфет хотишь, так сгоняй за Сергеем Егорычем. Приведешь – полную жменю отсыплю!
– А чё сказать-то?
– Скажи, человек приехавши, ищет его… Дело, скажи, важное… Бегом!
2.
Пока Вера пересчитывала товар, сверяясь с найденной в одной из коробок накладной, в магазин вошел молодой мужчина с окладистой черной бородой. На нем была красная клетчатая рубаха с закатанными рукавами. Штаны заправлены в кирзовые сапоги необычного вида – ковбойского фасона, на высоком каблуке, с носами, подбитыми жестью. «Неужели остались еще по деревням кустари-сапожники? – недоуменно подумал Александр. – Или обувь фирменная, просто с колоритом а-ля рус? Ага, а фуфайки местная элита носит от Версачи…»
– Чё стряслось-то? – спросил мужчина без малейшего любопытства.
Светлову пришлось пересказывать историю заново.
Мужчина помолчал, потом сказал:
– И чё?
– В смысле?
– От меня чё надо?
– Вы председатель?
– Председатели при коммунистах тут были… Депутат я. Понял?
«Надеюсь, не Государственной Думы? – хмыкнул про себя Светлов. – Наверное, представляет родную деревню в муниципальном совете… Или в волостном?» Структуру нынешних сельских органов власти он представлял смутно.
– Значит – власть, – сказал Александр. – Должны что-нибудь сделать. Искать нужно человека!
– Зачем?
