– Как зачем? Может, плохо ему стало, лежит без сознания?
– Ты ж искал? Не нашел. А где я тебе его найду? Пропал, видать, – депутат демонстративно зевнул.
– Послушайте, но так же нельзя! Вы должны принять меры! – Светлов чуть не прокричал эти слова. Оглянулся, словно призывая в свидетели продавщицу Веру и бабу Клаву. Лица женщины были напряжены – пожалуй, даже напуганы…
– Ты поддувало-то прикрой, – с тихой угрозой сказал депутат. – Меры те принять? Сильно хотишь? Так ведь примем, сам не рад будешь. Коли двое поехали, а доехал один, чёж не принять меры…
Вот оно, чего опасался Светлов… Началось. Он сник, сказал на два тона ниже:
– Телефон у вас есть? Человек исчез – должны вы хоть что-то сделать, позвонить куда-то?
– Не должон я те ничё. Не занимал. Ясно? А телефона нет. Ежли неймется – езжай в волость, заяву в милицию пиши… – Бородач почесал спину. – Ладно, пошел я. Пропал твой Петр. Не сыщешь.
Александр не верил собственным ушам. По сравнению с этим бородатым народным избранником любой городской бюрократ покажется ангелом небесным. Надо было все же возвращаться назад, в Щелицы…
Лишь когда за депутатом закрылась дверь, Светлов понял, какой он дурак. Стоял, лепетал что-то, – а про суггестию позабыл напрочь. Привычка – вторая натура, и в общении с женщинами, с той же Танькой, например – напоминать себе о собственных умениях отчего-то не приходится… С мужчинами сложнее. Не так-то легко привыкнуть к своей власти – невидимой, но вполне реальной власти над всеми, кто окружает суб-аналитика Светлова.
– Теть Вер, а конфеты? – напомнил о себе мальчик.
– Перетопчешься, – отрезала продавщица. – Думал, слепая я? Думал, не знаю, скоко ты с прилавка натырил?! Брысь отсюдова!
– И я, Верочка, пойду, – сказала баба Клава ненатурально добрым голосом.
– Там в коробке одного «Сникерса» не хватает, – сказал Светлов, положив на прилавок деньги. Достал из кармана разломанный в поисках героина батончик, кинул мальчишке.
– Лови!
Тот схватил добычу и скатился по ступеням вслед за бабкой. Девочка кинулась следом.
– Дай кусить! Васька, дай кусить! – донесся ее крик.
3.
Чувствовалось, что Вере тоже хочется покинуть место действия. Но ей бежать было некуда, и она с сердитым лицом вновь занялась товаром.
– Вас Вера зовут, да? – более умного вопроса Светлову в тот момент в голову не пришло.
Продавщица перестала переставлять банки на полках и обернулась к нему. Молча кивнула.
– А меня Александром… Вообще-то я сюда с Петром по делу ехал.
Светлов решил не комментировать разговор с депутатом. Похоже, мужик пользовался непререкаемым авторитетом и прохаживаться на его счет не имело смысла. Ладно, совесть Александра теперь чиста. Представитель власти оповещен? Оповещен.
– Мы утром еще выехали. Пока искал – устал, проголодался. Дайте мне тоже хлеба и тушенки банку.
Есть ему не хотелось – спасибо бутербродам, но расположить к себе продавщицу имело смысл.
Вера охотно выставила требуемое на прилавок. Наверное, получала процент от выручки…
– И кофе, во-он тот, – Светлов показал на самую дорогую банку.
Взгляд Веры потеплел.
– Вы меня извините, но у вас тут столовой-то нет? Вы мне кипяточку не нальете?
Вера вздохнула.
– Тут много чё нет, – сказала она.
«Людей нормальных, например», – мысленно продолжил Александр тему.
– Дам, чё мне, воды жалко? Вон тама садитесь. – Вера ткнула пальцем в сторону небольшого столика для упаковки продуктов. – Погодьте, стул принесу…
Тушенка оказалась относительно приличной – содержала, помимо жира и перемолотых хрящей, некое количество соевого мяса. И кофе был неплох – естественно, по меркам аборигенов, десяток лет назад пробавлявшихся исключительно ячменным «кофейным» напитком. Сахара Вера насыпала в чашку бесплатно и от души. Светлов, подумав, купил еще коробку конфет и предложил присоединиться. Вера налила кофе себе, бухнула сахару еще щедрее, размешивала, громко звякая ложечкой…
После первого же глотка заговорила сама, причем решила, что отношения достаточно налажены для обращения на «ты».
– А дружок-то твой, видать, и в самом деле убился где…
– Да не друг он мне. Ехали вместе… Кстати, он о вас хорошо говорил.
Женщина смутилась.
– Редко он заскакивал, вечно по району туда-сюда мотался…
– Понятно…
