– Чё понятно?! – возмущенно вскинулась Вера. – Ничё не понятно! У меня, между прочим, муж есть! А Петр товару подкидывал иногда… Ну, поговорим, бывало, чайку попьем. Вроде как с тобой. А ты: все понятно, все поня-я-ятно…
«Зачем так бурно оправдываться, если дело ограничивалось лишь чаепитиями?» – удивился Светлов. Но сказал примирительно:
– Извините. Я ничего плохого не имел в виду.
– Да мне-то чё… Жаль, конечно, Петра. Не повезло, – продавщица помолчала, потом спросила:
– А ты к кому сюда?
– Дела у меня тут…
Светлов постарался изобразить на физиономии деловую озабоченность. Прием сработал.
– Чё за дела-то? Может, я помогу? – спросила Вера.
Спросила искренне, явно стараясь загладить и свою вспышку, и впечатление гостя о нравах местных жителей. Пожалуй, прав был Петр, с теплотой вспоминая эту женщину. Однако она как-то подозрительно быстро списала его со счетов – не повезло, мол, и всё.
– Я ищу Новацкого, Казимира Петровича. Не знаете, где он живет?
Выражение лица Веры изменилось. На место участию пришла настороженность. В глазах заплескался страх. Резко спросила, вновь перейдя на «вы»:
– Пошто вам? Мужикам он не помогает. Знать должны.
– Помогает? Вы о чем? – быстро спросил Светлов.
Женщина замялась.
– Ну… я ничего… Не то подумала… Травник он, как в городе нонче говорят – целитель народный.
Светлов за долгую дорогу от Щелиц (до исчезновения Петра, по меньшей мере) имел возможность продумать легенду. И бодро изложил ее продавщице:
– У него телефон сотовый есть, а компания-оператор проводит розыгрыш среди владельцев. Он выиграл поездку в Египет. Я должен ему об этом сообщить, документы собрать, и так далее…
Мысль о том, что радостное известие абоненту легко и просто могли отправить СМС-сообщением, Вере в голову не пришла. По крайней мере, ни тени сомнения на ее лице не отразилось.
Пауза затягивалась. Вера напряженно осмысливала новую информацию – чересчур напряженно, по мнению Светлова.
Наконец она воскликнула с фальшивым энтузиазмом:
– Ой, ну надо ж! Взаправду?!
Светлов кивнул.
– Где мне его найти?
Лоб Веры прорезала морщинка.
– Он у нас на отшибе живет… Надо ж… Знать не знала, чё у него телефон буржуйский… Дорогой, поди?
– Не дешевый, – солидно подтвердил Светлов. То, что в здешней глуши ни один сотовый работать не будет, он уточнять не стал. По крайней мере господин Новацкий, числящийся номинальным владельцем номера, жив и здоров, проживает неподалеку от места регистрации… Уже не зря съездил. Борису Евгеньевичу не к чему будет придраться.
А вот кто именно пользуется его номером – мы и узнаем. В процессе доверительной беседы.
– В деревне его не найти, к озеру идти надобно… Там он, недалече, в летнем домишке живет. Сам-то Казимир бирюк еще тот. С депутатом нашим только знакомство и водит… На зиму в Щелицы перебирается. А как лед сойдет, так он у озера. Рыбу ловит.
– Рыбу? – переспросил удивленно Светлов. – Точно? А Петр говорил – нет там рыбы. Надо бы глянуть на ваше озеро.
– Да чё глядеть-то, чё глядеть? – Вера снова повысила голос. – Неча там глядеть! Озеро как озеро. Тонут в ём много, холодное оно, глыбкое… Поверху-то вода прогреется, а как нырнет кто, так и прихватит сердчишко. Вот и болтают сдуру: мол, озеро человека взяло… Да и заплутать недолго, туда идучи… Гати старые, где и вовсе сгнили. Знать надо, куда идти…
Она говорила еще – торопливо и много. Слишком много – словно пыталась потоком слов отгородиться от пока еще не заданных вопросов Светлова. Он слушал, кивал, соглашаясь, мысленно акцентируясь не на том, о чем женщина говорила искренне, а на том, что пыталась скрыть. Обмолвки, недоговоренности – нет ничего лучше для анализа. К бирюку Новацкому часто ездят гости, для того чтобы получить помощь. Но помочь он может лишь женщинам… В окрестностях озера опасно. То, что пропал здоровый мужчина средних лет – в порядке вещей, и уж точно не причина для тревоги.
Обо всем этом придется расспросить еще раз – расспросить так, что Вера уже
Тут Вера неожиданно сама пошла навстречу его затаенным мыслям:
– Значит, так… Сведу тя к деду моему, Викентию, у него заночуешь. А завтра сходишь до Казимира. Годится? Дорогу я обскажу.
– Мне бы лучше сегодня, Вера. Сходить – и обратно.
