сказал: они — квиты. А вот долг учителю оплатить никогда и ничем нельзя.
«И почему я решил, что жизнь — это что-то хорошее? — подумал Барак. — Может, смерть лучше жизни? Ведь и вправду: много ли хорошего в этой жизни я видел?»
Глаза слипались. Он уснул.
Барак и Гард встали вместе с солнцем. Перекусили. Вышли из домика.
Дом окружала сотня вооруженных мужчин, которые скорее с любопытством, чем с агрессией, разглядывали их.
Мужчина с перевязанной тряпкой рукой вышел вперед и сказал:
- Если ты и вправду посланник Солнца, соверши чудо. Совершишь — мы будем тебе поклоняться, не совершишь — убьем.
«Поразительная логика у людей, — подумал Гард. — Или убить, или поклоняться. Без вариантов. С первого века нашей эры так и пошло. И вообще, как они мне надоели все со своими чудесами!»
Иосиф подошел к Гарду.
- Я не мог им соврать. Я рассказал все, как было. Но я уверен: ты — посланник. Соверши чудо, чего тебе стоит?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
- Чуда! — кричали люди. — Соверши чудо!
В глазах ессеев Гард читал страх и ненависть одновременно. Комиссар знал: эти чувства всегда рядом.
Ессеи боялись его. Они готовы были пасть на колени и молиться. Но только в том случае, если он предъявит чудо.
Чудо — Божий пропуск в человеческое раболепство. Есть пропуск — получи раболепство. Нет пропуска — получи ножом по горлу.
- Чуда! — кричали ессеи, сжимая круг. — Если ты посланник Солнца, соверши чудо!
Барак прижался к Гарду.
- Гершен, — прошептал он, — сделай что- нибудь. Они убьют нас.
Гард посмотрел в небо. Если бы по нему плыла туча, можно было бы сделать вид, что он наслал дождь.
Но небо было синее, как на рекламном проспекте в не наступившем еще времени.
Если бы Азгад отдал комиссару комбинезон, то с ним можно было бы совершить немало чудес. Например, ессеи били бы по Гарду ножами, а с Гардом бы ничего не делалось. Хорошее было бы чудо, зримое, как им и надо!
Но комбинезон погиб. И часы наручные — тоже... Часы... Замечательная вещь... Сами по себе — чудо.
Если бы у него было какое-нибудь стеклышко, можно бы с его помощью направить солнечный луч на пожухлую траву, и трава бы загорелась. Было бы эффектно.
Но не может же комиссар сказать:
- Ребята, сейчас я все подготовлю для чуда, и — тогда...
Чудо — это то, что не требует подготовки. Человек с порезанной рукой подошел почти вплотную к комиссару и сказал:
— Я видел тебя. Я знаю, что у тебя шрамы на теле. А у посланника Солнца не может быть кровавых ран. Покажи чудо людям, или мы убьем тебя! Ессеи не любят чужаков, а особенно тех, кто врет! Сдается мне, ты — посланник не Бога, а Рима.
Барак сжался, как будто хотел уменьшиться. Комиссар испугался, что еще немного и парень потеряет сознание.
Впрочем, нельзя отвлекаться. Думай, комиссар, думай.
Итак, чудо — это то, что не требует подготовки. Если и можно что-то использовать для чуда, то лишь то, что есть под рукой.
А что, собственно, у него есть под рукой? Сандалии. Одежда. Веревка на ней. Длинная веревка.
Веревка...
Гард вспомнил. Много-много лет назад. В другой эпохе, в другом времени, в другой жизни.
Вечер. Мама и папа. Гости. Они с папой готовят фокус.
-Учиться делать фокусы так же важно, как учиться писать прописи, — говорит папа. — Это, может быть, никогда не понадобится тебе в жизни, но зато поможет воспитать в тебе качества, которые наверняка пригодятся: аккуратность, умение сосредоточиться.
Папа любил простые фокусы, считал их наиболее эффектными.
Потом, в школе, маленький Гард заслужил первый поцелуй от белобрысой девочки с толстой косой тем, что показал ей фокус с веревкой.
Он, правда, очень давно не показывал эти фокусы, но отец учил: «То, что не запомнит голова, руки запомнят. У рук память гораздо лучше, чем у головы».
Ну что ж, руки, не подведите.
Ессеи не знают, что такое цирк и что такое фокусы.
Сейчас они увидят чудо.
- Я презираю вас! — торжественно изрек Гард и протянул обе руки к толпе.
Ессеи отшатнулись. Смотрели с уважением.
- Вы не увидели во мне посланника Солнца! — продолжал вещать Гард. — И Солнце покарает вас! Оно превратит вас в черные обугленные головешки!
- Чуда! — крикнул человек с раненой рукой. И мальчишки — Иаков и Иосиф — пискнули:
- Покажи нам чудо! Покажи! Гард презрительно усмехнулся:
- У посланника Солнца чудесно все! Каждая часть моего тела... Да что тела... Даже каждая часть мой одежды несет чудо. Вот, например, сандалии... Да что сандалии? Вот, например, веревочка, — комиссар снял веревку и показал ее толпе.
Толпа во все глаза смотрела на веревку. В любопытных глазах пылал такой огонь, что казалось, еще мгновение — и веревка вспыхнет прямо в руках Гарда.
- Это веревка — символ моей жизни! — грохотал голос Гарда. — Символ жизни посланника Солнца! Она такая же прямая и гладкая, как моя жизнь! На ней не задерживаются узлы! Они исчезают сами собой!
Толпа загудела, пытаясь понять сказанное.
Так, не отвлекаться, не отвлекаться.
Надо правильно завязать узлы, но самое главное — правильно обмотать веревку вокруг руки. Голова не помнит, а руки действительно делают.
Итак, незаметно пропустить верхний край веревки сквозь узлы. Вот так. Правильно.
Готово!
Гард поднял голову. Ессеи смотрели, затаив дыхание.
«Как дети, — подумал Гард. — В Бога верить не умеете, а любому фокуснику поверите, будто он пророк. Неужели вы не понимаете: самое главное чудо Бога в том, что Он видит каждого и следит за каждым на этой огромной земле? Все остальные чудеса в сравнении с этим — прах и суета».
Теперь нужно взять тот конец, который прошел в узлы.
Гард подошел к мальчишкам:
- Видите узлы на веревках?
Те испуганно закивали головами.
Подошел к тому, кто резал себе руку ножом.
- Хочешь, потрогай узлы?
Здоровой рукой человек дотронулся до узлов и тут же отдернул руку, словно веревка была горячей.
- Ну! — закричал Гард. — Кто еще хочет потрогать узлы на моей веревке?! Узлы моей жизни! Моей нелегкой судьбы!
Толпа отшатнулась.
- Все видели узлы? — для пущей торжественности Гард прошептал свой вопрос.
Ессеи молча закивали головами: мол, да, видели.
- Можете ли вы, не верящие в меня люди, представить, что узлы эти исчезнут сами по себе?
И снова молча закивала головами толпа: нет, мол, не можем.
Гард отпустил веревку.
Узлы развязались. Веревка была абсолютно гладкой.
Гард понес веревку к толпе.
— Вот моя жизнь! — причитал он. — Как на этой веревке не удержались никакие узлы, так и в ней узлы не удержатся! Узлы неверия и непонимания!
Толпа рухнула на колени.
Гард обернулся. На колени упал и Барак. В его глазах комиссар читал ужас.
Гард несколько раз махнул веревкой над головами ессеев и подумал: «Я могу делать с ними все, что угодно. Могу превратить их в армию, и они пойдут уничтожать того, кого захочу я. Могу любому из них приказать повеситься на этой веревке, и он с радостью повесится.
А что я сделал? Просто показал фокус, которым отец развлекал гостей вечерами. И этого оказалось достаточно, чтобы во мне увидели Божьего Посланника!
Господи! Ну почему Ты создал людей такими?! Неужели с такими тебе интересней?
Впрочем, если я найду Иисуса, я смогу задать ему этот вопрос. Он-то знает...»
Комиссару показалось, что только в эту минуту он осознал наконец-то, для чего ему нужна эта Весть. Слишком много надежд она дарила: и встретить Элеонору, и вернуться на Землю, и — наверное, это все же главное — узнать Истину.
А вдруг эта Истина и вправду поможет людям измениться, стать лучше? Кто знает, быть может, эксперимент с Гардом, который сам он никак не в состоянии понять, и состоит в том, что именно он — человек XXI века — должен принести людям Истину, дабы вся история человечества пошла по-другому?
Почему нет? Может быть, это будет самое главное чудо в истории человечества?
- Я ухожу от вас! — медленно произнес Гард.
- Не уходи, посланник! Не уходи! Не уходи! — раздалось со всех сторон.
- Я ухожу от вас! — повторил комиссар. — Вы не поверили мне, и я ухожу! И покуда звук шагов моих будет достигать ваших ушей, вы не должны поднимать голову. Никто не должен видеть, как уходит посланник.
- Да... Да... Да... — раздавалось со всех сторон.
- А если хоть один из вас поднимет голову, он немедленно превратится в уголь. Вы верите мне? — взревел комиссар.
И толпа завыла на разные голоса:
- Да... Да... Да...
Гард смотрел на толпу людей, стоявших перед ним на коленях, и с некоторым ужасом понимал: ему ужасно нравится эта власть над толпой. И он с удовольствием попросил бы их сделать какую-нибудь глупость. Попросил бы просто так, бессмыс-
ленно, просто чтобы убедиться в своей власти над ними.
Нет, пора уходить.
И тут комиссар заметил, что один из мальчишек, Иосиф, плачет. Плечи мальчика вздрагивали, он не мог сдержать рыданий.
Гарду стало его жаль.
Он подошел к Иосифу. Положил ему руку на голову и произнес торжественно:
- Слушайте меня, ессеи! Два мальчика, Иосиф и Иаков, первыми увидели меня. Два мальчика, Иосиф и Иаков, принесли вам слово обо мне. А вы не поверили им! Теперь ваша вина перед ними - неизбывна. Утешайте их, любите, храните! Они должны стать самыми любимыми среди ессеев, самыми хранимыми! Только если вам удастся принести счастье этим детям, ессеи и сами будут счастливы! Это говорю вам я — посланник Солнца!
Барак плелся вслед за
