предметы — лучше, чем настоящие.
— А мне где нужно вас ожидать? — спросил Трикс. — Я не со страха, я так, для общего развития спрашиваю…
— Видишь рощицу? — Паклус протянул закованную в железо руку. — В ней и пересидишь. Щавель природу лит, деревья файерболами жечь не станет. Вон… видишь, какой цветник развел вокруг башни… сплошной розарий.
На взгляд Трикса рощица была слишком уж близко к башне — от силы миля. Но все-таки укрытие… да и проду маг любит…
— Спасибо большое, — сказал Трикс.
В молчании они доехали до рощицы, где и остановись. Паклус, подозрительно косясь на башню, достал из седельной сумы амулет — здоровенную пятиконечную звезду из рубиново-красного камня. Ловко прицепил ее на шлем, кивнул Триксу — и тот помог рыцарю закрепить шлем на доспехах.
— Древний и могущественный магический символ, — сказал Паклус озабоченным голосом. — Говорят, когда-то он оберегал целый народ. Мощнее его разве что желтая шестиконечная звезда, но на такой сильный амулет нужно разрешение капитула магов.
— А как вы войдете в башню?
— Там дверь есть. Добраться бы… до башни.
Паклус пробормотал что-то, подозрительно смахиваее на обращение к Хрогу, богу гномов. Вытянул из ножен меч, пришпорил коня. Тот, явно раздосадованный таким обращением, с ходу пошел в бодрый аллюр. Вокруг башни не было ни лесов, ни полей, один лишь ровный зеленый луг, неожиданно изобильно поросший алыми розами. Конь скакал по лугу легко, будто по ровной дороге.
Трикс спешился, накинул поводья на удобный кривой сук и, затаив дыхание, стал следить за Паклусом. Его конь меланхолично попробовал траву, счел ее невкусной и стал обнюхивать ухо Трикса. Мальчик на всякий случай отвинулся. Обиженный таким недоверием конь принялся пастись.
Сэр Паклус, высоко воздев руку с мечом, скакал к бае. Ну, если честно, то не очень высоко. Руки у Паклуса были мускулистые, но короткие. Трикс поймал себя на мысли, что боевой молот или метательный топорик смрелись бы в руках Паклуса куда уместнее.
Но у рыцарей не принято сражаться молотами. Это удел гномов.
Некоторое время ничего не происходило и Трикс начал надеяться, что волшебника Щавеля нет дома. Может, коует для магистрата Босгарда? Или вышел нарвать трав для магических зелий… щавеля для щей…
Однако его надежды не оправдались. Вершина башни вдруг засияла призрачным красным светом. В воздухе над башней появился прозрачный морок — огромное человеское лицо. Очевидно, это и был Радион Щавель.
Маг оказался упитанным коротко стриженным челеком средних лет. Пожалуй, он бы выглядел вполне мио, если бы не сурово нахмуренные брови, полыхающие огненными протуберанцами глаза и размеры. Лицо меенно склонилось — Трикс с замиранием сердца понял, что это именно одно лишь лицо, что-то вроде повисшей в воздухе, пустой внутри маски — и посмотрело на сэра Паклуса.
Рыцарь скакал к башне.
Маг нахмурился еще сильнее. Надул щеки. И дунул на Паклуса с высоты своей башни.
В одно мгновение разразилась буря. Трава на лугу пегла. Деревья над головой Трикса закачались и затрещи. Конь сэра Паклуса встал на дыбы, завертелся. Рыцарь попытался удержаться, но не смог, помешал воздетый к небу меч. Громыхающей грудой железа сэр Паклус рухнул на траву. Каурый, презрев воспетые в балладах доблести рыцарских коней, поскакал назад.
— Не работает амулет… — в ужасе выдохнул Трикс.
Однако он был не совсем прав. Лишившийся коня Пак-лус встал, помотал головой и двинулся к башне. Ему бующий ураган ничуть не мешал. Видимо, амулет защал только самого человека, а не его лошадь.
Лицо мага помрачнело. Он перестал дуть. Прищурия. Из глаз вырвались ветвистые белые молнии и стали молотить по лугу. Одна из молний ударила прямо в шлем Паклуса. Из шлема посыпались разноцветные искры.
Но рыцарь упорно шел вперед. До Трикса долетели приглушенные расстоянием ругательства и обещания оубасить заносчивого мага до полусмерти.
Маг задумался. Потом широко открыл рот и заорал. Вопль был так громок и ужасающ, что его, пожалуй, мои услышать и в Дилоне. Трикс закрыл ладонями уши и закричал в ответ — ибо известно, что лучший способ не оглохнуть от громких звуков, это орать самому.
Но дело, оказывается, было не в крике. Изо рта мага, крутясь и вращаясь, вылетали какие-то смятые, спрессанные комки. Они падали на землю, разворачивались — и превращались в омерзительных монстров. Были там и юркие твари, похожие на обезьян, и кряжистые минотаы, и высоченные рогатые демоны, и подпрыгивающие глазастые шары, похожие на комки сырого мяса. Похоже, на монстров действие амулета не распространялось — они радостно бросились на сэра Паклуса.
Впрочем, и рыцарь, казалось, был только рад их пвлению. Первого же минотавра он рассек мечом напопам, брошенный обезьяной огненный шар отбил мечом — да так ловко, что огонь испепелил ближайшему демону рога вместе с головой. Размахивая мечом и не подпуская к себе тварей, рыцарь продвигался к башне, оставляя за собой изрубленные страхолюдные туши и лужи разноетной крови.
— Ура! Ура, да здравствует доблестный сэр Паклус! — закричал Трикс, прыгая на месте. Он внезапно перестал стесняться своего положения оруженосца, напротив, нел в нем некоторые преимущества. Подвиг совершал Паклус, а он, Трикс, получит полное право говорить: «Коа мы с сэром Паклусом укрощали великого мага Радиона Щавеля…»
Но вот кричать был ошибкой. Это Трикс понял сразу, как только один из минотавров, приземлившийся доволо далеко от Паклуса, обернулся на крики — и бодро зрусил по направлению к рощице.
Первым понял ситуацию чалый, который не зря прил долгую жизнь под рыцарским седлом. Одним рывком конь сорвал поводья с ветки и поскакал через рощицу к своему каурому собрату, стоявшему на безопасном ратоянии у самой дороги. Триксу осталось лишь проводить его взглядом — и снова посмотреть на минотавра.
Тварь на бегу скалилась жуткой бычьей пастью. Вреки природе (хотя чего хорошего можно подумать о природе при виде минотавра?) пасть была оснащена осыми хищными клыками. Поросшее грубой рыжей шерью тело минотавра прикрывал грубый пластинчатый дос-пех. В руках, будто не полагаясь на свою силу и клыки, минотавр держал длинную алебарду.
Трикс завопил так пронзительно, что даже Паклус, почти добравшийся до башни, его услыхал. Рыцарь пернулся, долю секунды колебался, а потом, рассыпая проклятия, кинулся на выручку оруженосцу. Мчался Па-клус удивительно быстро для своих коротких ног, но наких сомнений в исходе забега не оставалось. У минотаа было достаточно времени, чтобы нарубить из Трикса отбивных и слопать их. Может быть, даже слегка обжарив на костре.
Впрочем, вид минотавра наводил на мысли о том, что он согласен есть мальчиков и сырыми.
Первая мысль, которая ухитрилась заползти в голову к Триксу, была довольно разумной.
Умеют ли минотавры лазить по деревьям?
Однако беглый взгляд на ближайшие деревья поверг Трикса в уныние. Самое высокое деревце было в два човеческих роста. Минотавр смахнет его алебардой с веушки, даже не вставая на цыпочки.
Вторая мысль, как оно обычно и случается в критичких ситуациях, была глупой.
Минотавр, как всем известно, это наполовину человек, а наполовину животное. И как всякое монстрическое жотное, он боится яркого огня, текучей воды и уверенного человеческого взгляда…
Будь Трикс чуть менее напуган, он бы заметил, как мотавр на ходу перепрыгнул через дымящуюся воронку, оставшуюся в земле от попадания магической молнии, нуть не озаботившись, пробежал босыми ногами по горящей траве, а потом легко перемахнул через быстрый ручеек.
Но от страха Трикс не видел ничего, кроме злобных, налитых кровью глазок, острых рогов, оскаленных клыков и спутанной рыжей шерсти на морде минотавра. Он врямился, пытаясь придать себе горделивую осанку (будь его рост чуть выше — это бы получилось), вперил взгляд в глаза минотавра и закричал изо всей силы (голос дал петуха, но зато вышло громко):
