разные. И сила в них осталась! Если ты подберешь правильные слова и скажешь что-то очень убедительно, то мир может тебе поверить. И изменится.
— Поэтому магу всегда нужен слушатель, — добавил Паклус. — Хотя бы тупой минотавр. Поэтому умные маги всегда ходят со спутниками. С учениками, к примеру.
— Хорошие маги, — сказал Радион таким тоном, что стало ясно — себя он относит к очень хорошим, — могут и сами себя уболтать. Но, конечно, с напарником — оно лучше. Чем простодушнее и доверчивее напарник, тем лучше магия действует.
Он искоса поглядел на Паклуса и торопливо отхлебнул вина, будто решил, что сболтнул лишнее. Но рыцарь него дурного не подумал.
— Какие слова в волшебстве верные, а какие — нет? — задал еще один вопрос Трикс.
— Совершенно верный вопрос, — кивнул Щавель. — И как во всяком хорошем вопросе, в нем уже есть ответ. Верные слова — те, в которые верят! От которых захватает дух и сладко замирает сердце!
— А почему придуманные слова слабеют? — спросил Трикс.
— Хороший вопрос! — оживился Щавель. — В тебе затки великого мага! Да, придуманное один раз заклиние можно использовать много раз. Но от частого проиошения оно как бы изнашивается, мир в твои слова верит все меньше и меньше, волшебство работает все слабее и слабее. А уж если его записать и начать раздавать кому ни попадя, то через несколько месяцев и самое могучее злинание превратится в ничто! Поэтому маги свои заклания берегут и без нужды не используют, чаще импризируют, для мелких бытовых задач магией не пользтся.
— Решай, мальчик, — сказал Паклус. — Ты оруженосец славный, я бы из тебя сделал рыцаря. Но если решишь стать магом… — Он замолчал, потом грустно добавил: — Что ж, возможно, мы еще встретимся на поле брани в одном строю. И пока ты будешь сочинять свои красивые слова, я со своим верным мечом постараюсь прикрыть тебя от чудовищ.
Трикс кивнул. Подумал. Потом подошел к рыцарю и крепко обнял его.
— Это значит, ты выбрал карьеру рыцаря, мальчик? — растроганно спросил Паклус.
Радион Щавель улыбнулся.
— Нет, сэр Паклус. С вашего позволения я пойду учитя магии у вашего друга, — ответил Трикс. — Спасибо вам большое. Я бы постарался стать достойным оруженосцем и рыцарем. Но, знаете, мне кажется, что магия — это мое.
Паклус кивнул. Печально сказал:
— Ты прав, Трикс. Удачи тебе. Трикс повернулся к магу и спросил:
— Что мне делать, господин учитель? Радион прищурился:
— Спустись на два этажа вниз, ученик. Там ты найдешь большую и грязную кухню. Постарайся за вечер сделать ее несколько чище. И помни, что маги не используют мию для презренных бытовых целей.
— Слушаюсь, — сказал Трикс, ничуть не удивившись. Он бросил последний взгляд на игрушечный домик и
пошел к лестнице. За его спиной Паклус шепотом сказал Радиону:
— Очень славный мальчик. Но все-таки учитывай, он немного недотепа!
— О да, — с удовольствием ответил маг. — Я вижу. Из таких получаются самые лучшие волшебники.
И, спускаясь на кухню, Трикс широко улыбался, как человек, наконец-то нашедший свое место в жизни.
Часть вторая
ТРИКС ИЩЕТ ЗНАНИЙ
Жизнь молодого человека, попавшего в ученики к волшебнику, делится на две совершенно непохожие друг на друга части.
В одной, невидимой миру, приходится готовить еду, мыть посуду, подметать пол и терпеть долгие и хвастливые рассказы учителя о его подвигах и свершениях. Наградой служат лишь редкие приступы педагогического рвения, временами охватывающие волшебника. Тогда приходится выслушивать долгие и нудные наставления, после чего составлять заклинания — и выслушивать долгие и нудные замечания.
Зато другая часть, видимая миру, куда приятнее.
Поэтому мы начнем свой рассказ с нее.
В черной мантии с изумрудным подбоем, бодрой ралябанной походкой, ранним теплым утром середины лета в крытый рынок города Босгарда ступил ученик чародея Трикс Солье. В левой руке он крепко сжимал большую пленую корзинку, в правой — посох из отполированного дева, выглядевший так здорово, будто он был магическим.
Его появление вызвало среди торговцев и немногисленных поутру покупателей оживление. В городке все знали, что три дня назад волшебник Радион Щавель при таинственных обстоятельствах (шепотом рассказывали о страшной битве, когда отряд рыцарей при поддержке многочисленных демонов и гномьего хирда осадили баю) обзавелся учеником. Но самого ученика пока никто в глаза не видел. Самое распространенное мнение гласило, что ученик — притворяющийся человеком демон, поэтому на Трикса поглядывали не только с любопытством и увением, но еще и с опаской.
Не ведая об этом, Трикс нерешительно подошел к мяику, которого ему накануне подробно описал Щавель. Лысый и мордастый детина, нервно сжимающий в руках исполинский топор, увидев приближающегося Трикса, занервничал и потупился.
— Доброе утро, господин Рубало, — вежливо сказал Трикс. — Господин Щавель сказал «как всегда».
Мясник кивнул, одним ударом вонзил топор в дерянную колоду для рубки мяса и неожиданно ловкими для его ручищ движениями завернул в толстую коричную бумагу несколько сочных кусков говяжьей вырезки, свиные ребрышки, телячью печенку и два круга конской колбасы. Пакеты были перевязаны бечевой и отправились на дно корзинки Трикса.
— Э… как зовут молодого господина? — вежливо пнтересовался Рубало.
— Трикс.
— Э… могу ли я попросить заплатить за мясо, господин Трикс?
— Господин Щавель сказал «как всегда», — кивнул Трикс, перехватывая оттягивающую руки корзинку двумя руками. Мешавшийся посох пришлось взять под мышку, что, конечно, портило все впечатление.
— Понятно, — печально произнес мясник. — Передае уважаемому господину магу, что я безмерно его уважаю, но только счет господина мага уже достиг пятнадцати золотых, а я из воздуха делать мясо не умею и золотые — тоже.
— Я передам, — сказал озадаченный Трикс. Честно говоря, он был убежден, что Радион Щавель никакой нужды в деньгах не испытывает. В одной из комнат баи Трикс своими собственными глазами видел три огроых сундука, набитые монетами — правда, почему-то меыми. Но и медные деньги — это деньги. — Я обязатело передам. У господина Щавеля нет нужды в деньгах, он великий маг!
— Зато у меня есть, я всего лишь мясник, — грустно сказал Рубало. — Вы уж передайте, господин Трикс! А то скотину сейчас не резон резать. Вдруг вы придете в слующий раз, а у меня не найдется для уважаемого Щавя ни свежего мясца, ни колбаски…
Обдумывая эту завуалированную угрозу, Трикс прел вдоль молочных рядов, купил сыра и налил в пузатую стеклянную бутыль молока. В крынке с молоком сидела маленькая печальная жаба — чтобы молоко
