— Ходють тут всякие… — произнесла одна старушка, коа Трикс шел мимо, и мазнула по его ботинкам тряпкой.
— И ходють, и ходють… — добавила вторая. — Делать им нечего, что ли? Ходють и мусорять, ходють и мусо-рять…
Трикс не знал, что в ответ на это тайное приветствие он должен дважды подпрыгнуть на левой ноге и выкриуть: «Житья от них нет! Затоптали все, по мокрому хо-дють и ходють!» О, если бы он это сделал — старушки мигом обернулись бы прекрасными феями, заключили бы его в объятия и легко исполнили бы любое желание — к примеру, слетали на корабль витамантов, побили швабри всех живых мертвецов и принесли Тиану в Дилон. Вся наша история разом пошла бы другим путем!
Но Трикс этого не знал и, виновато потупившись, прел мимо ворчащих старушек. Следом за ним, гордо вскув бороду, прошел рыцарь — на него феи ругаться не посмели, памятуя о давней вражде с гномами.
Отважного капитана Бамбуру соратники нашли в грерной. Капитан с Шаражем ели вареную курицу. Компию им составлял невысокий толстенький мужчина тех лет, которые ближе к старости, чем к зрелости.
— Трикс… — с удивлением сказал Бамбура, облизывая пальцы. — Трикс, ты и впрямь подался в волшебники!
— Курицу будешь? — без всякого удивления предлил Шараж. — А кто это с тобой?
Из-под стола недовольно гавкнул Альби, явно возменный увеличившимся числом едоков.
— Это мой друг, отважный рыцарь Паклус, — сказал Трикс. И ляпнул: — Он не гном!
Наступила тишина. Паклус сверкнул на Трикса глази и положил руку на меч.
— Садитесь, достойный рыцарь, — разрядил напряжие Бамбура. — Мы наслышаны о вас.
— И о вашей семье, — добавил Шараж.
— Постойте-постойте! — воскликнул толстяк. — Это не про ваших ли дедушку с бабушкой мы как-то ставили оперетку? «Если бы бабушка была дедушкой, или Гномья Лагуна»?
Наступила мертвая тишина. Трикс хотел было криуть актерам, чтобы они бежали, но, вспомнив боевую прыть Паклуса, решил, что это бесполезно и только предет к излишним страданиям комедиантов.
Но Паклус внезапно снял руку с меча и спросил:
— Так это ваша труппа сочинила? Бабушке… бабушке очень понравилось. Она говорит, что даже всплакнула на представлении. Ну, в той сцене, когда дедушка помогает ей соорудить кузнечный горн из ракушечника…
— Да, это мы! — Толстяк кинулся к рыцарю, схватил его за руку и принялся энергично трясти. — Я ее помню, милейшая старушка! Один господин пытался раскритовать наше представление, так она выкинула его в окно. Как она поживает?
— Да что ей сделается? — пожал плечами Паклус. — Кует себе помаленьку… Помнится, ей очень понравилась актриса, которая ее играла…
— Это я играл, — гордо сказал толстяк. — Позвольте представиться — Майхель, директор театра и по совмтительству актер.
— А также билетер, повар и страшные звуки из-за кис… — вполголоса сказал Шараж.
— Но как вы могли сыграть бабушку? — возмутился Паклус.
— Я был моложе и симпатичнее, — быстро сказал Май-хель. — У меня была чудесная пышная борода.
— Не накладная? — подозрительно спросил рыцарь.
— Ну что вы, как можно! Это было бы оскорблением, которое ваша бабушка не простила бы…
Паклус засмеялся и увесисто хлопнул директора по плечу, от чего тот сразу присел.
— А ты ничего… комедиант. Вижу, знаком с на… с гно-мьими обычаями.
— Актер должен вникать в суть того, что изображает, — потирая плечо, ответил Майхель. — Иначе выйдет пранация… и кто-нибудь может актера случайно убить.
— О! — Паклус присел на свободную табуретку, преарительно осмотрев ее ножки. Табуретка заскрипела, но выдержала. — Это очень хорошо. Дело в том, милейший Майхель, что я хотел попросить у вас взаймы — с их сласия, разумеется, и за достойное вознаграждение, пять-шесть актеров, играющих в пьесе «Альби и Бамбура на Хрустальных островах».
Все актеры весело засмеялись.
— Что не так? — нахмурился Паклус.
— Дело в том, высокочтимый рыцарь, — начал Май-хель, — что это невозможно арифметически.
— Арифметически?
— Ну да. Дело в том, что в пьесе играют всего четыре человека. Бамбура, Шараж, наш отважный северный друг Хорт и я.
Маленький белый песик под столом гневно зарычал.
— Извини, Альби. — Майхель поклонился. — Четыре человека и собака.
— Но у вас же в пьесе действует экипаж корабля, дари, витаманты… — недоуменно произнес рыцарь. И слеа покраснел.
Майхель благоразумно сделал вид, что не заметил блиое знакомство сурового рыцаря с легкомысленными декими пьесами.
— О да! Но мы не можем позволить себе большую труу. Вы знаете, как дорого обходится аренда театра в болом городе? Поэтому нас четверо, и каждый играет нколько ролей. Ну и статисты — их мы нанимаем на один-два вечера из горожан…
— Капитан Бамбура, вождь дикарей, чудовище в меежьей шкуре с оленьими рогами, жена капитана Бамбуры и молодой витамант! — гордо отрапортовал Бамбура.
— Второй помощник Бамбуры, сын вождя дикарей, предводитель витамантов, стражник в порту и матрос на мачте! — сообщил Шараж.
— Первый помощник, второй матрос, человек за боом, живой труп, дикарь-охотник и старуха в чуме! — раланялся Майхель.
— Ну а наш доблестный Хорт — все остальные матры, дикари, витаманты и пляшущий боевой танец минавр. И еще бог солнца. — Бамбура улыбнулся.
— Театр — это обман, — печально сказал Паклус.
— Нет, что вы! — Майхель замахал руками. — Театр — это мечта. Это иллюзия. Это обоюдное волшебство довия! А что вас смущает, благородный рыцарь? Мы и вчеером сыграем вам любую пьесу.
— А умеете ли вы управлять кораблем? — спросил Па-клус. — На самом-то деле? Или это все… иллюзия доверия и обоюдная мечта?
— Ну… — Майхель задумался. — Я консультировался у знакомых моряков. Так что умею вязать морские узлы.
— Я в детстве плавал на папином… — Бамбура закаялся. — Плавал на одном корабле. Мне даже давали птоять у штурвала.
— А я год служил юнгой на торговой галере, — сказал Шараж. — На самом деле, должен был три с половиной, но тут случилась победа у Черной Переправы, и всех, кто был моложе семнадцати лет, отпустили досрочно.
— Нам нужен экипаж для маленькой шхуны. — Паклус с досадой стукнул по столу кулаком. Ловко поймал поетевшую курицу, оторвал у нее крылышко и засунул в рот. — Может, вы и умеете вязать узлы, но вы не моряки. Зря мы вас побеспокоили.
— Позвольте-позвольте! — возмутился Майхель. — Да, мы актеры! Но поверьте, что настоящий актер сумеет и в жизни сделать то, что показывает на сцене.
Шараж хмыкнул.
— Без капитана в море нельзя. — Паклус покачал говой. — Без настоящего капитана, который знает, где у корабля грот, а где бушприт.
— Грот — нижний косой парус, если корабль одномаовый, — раздалось из-за спины Трикса. — А если корабль двухмачтовый, то грот-мачта та, которая выше. Ну а бурит — передняя наклонная мачта, к которой крепят клера и штаги фок-мачты.
