Трикс замолчал. Паклус и Хорт напряженно вглядались в корабль витамантов. Потом Паклус удовлетвенно кивнул:
— Что ж, катапульты замерли… Похоже, ты их усыпил, Трикс. Молодец! Хорошее заклинание. И для глаз есть слова, и для слуха, и для осязания, и для обоняния.
— Обоняния? — удивился Трикс.
— Ну, про молоко матери…
— А оно пахнет? — смутился Трикс. — Я думал так, фигура речи… Но это вообще-то Щавель заклинание синил.
— Все равно молодец. А теперь наколдуй-ка нам чуть-чуть ветра. Легонького. Чтобы приблизиться к их каблю.
Пока Трикс сочинял простенькое заклинание (в голу лезла в основном какая-то дребедень вроде «А ну-ка песню нам пропой, веселый ветер…»), Паклус достал аазный брусочек и принялся подтачивать меч.
— Они же все спят, — заметил варвар. — Сам говишь — заклинание хорошее.
— Знаешь ли, — невозмутимо сказал рыцарь, — мне с магами не раз доводилось в одном бою сражаться. И я давно понял — какое бы хорошее заклинание ни было, а всегда есть возможность чего- нибудь да не учесть.
Он подумал и добавил:
— Особенно если заклинание придумывал мой любый друг Радион Щавель…
Варвар подумал, достал бархатную тряпицу и стал прирать боевой молот.
Под легкими порывами магического ветерка «Каратица» приблизилась к кораблю витамантов вплотную, притерлась борт о борт и застыла. Теперь было видно и название шхуны — «Живодёр». Ветерок послушно стих.
Скрипели снасти. Взгромоздившийся на грот буревесик издал гортанный вопль и замолчал, словно испугаись самого себя. Громыхая железом, Паклус подошел к борту и подозрительно осмотрел палубу вражеской шхы, усыпанную неподвижными телами. Команда витаман-тов спала.
— Вот уж воистину мертвецкий сон, — пошутил рыцарь и сам посмеялся собственной шутке. — Помогите мне перраться… мне в воду падать нельзя, на мне доспехи…
— Заржавеют? — понимающе пискнул Халанбери. Рыцарь снисходительно посмотрел на него:
— Хуже, малец… На дно утянут!
На вражеское судно закинули широкий причальный мостик — благо фальшборты были почти на одном урое, — и рыцарь отважно перебрался на палубу «Живодёра». Следом пошли варвар с молотом на изготовку, Шараж с длинным горским кинжалом и отважный капитан Бамбу-ра в легкой кольчуге и с мечом- бастардом. Последним шел
Трикс, сжимая в одной руке Айпод, а в другой — свой магический посох. Чудесным образом выученное в день прибытия в Дилон искусство боя на палках делало посох даже более полезным, чем заклинательная книга. На пле Трикса сидела фея Аннет — притихшая и насторенная.
— Остальные пусть ждут, — велел Паклус.
— Нет, Халанбери пусть идет рядом со мной! — скандовал Трикс.
Малыш слегка побледнел, но, сжимая свой молоточек, двинулся за юным волшебником.
— Внимательно слушай все, что я буду говорить! — велел Трикс. — Очень внимательно! Это могучая магия и тебе полезно услышать настоящие заклинания.
— А-а-а, — понимающе протянул Паклус. — Да, воебник прав. Слушай его внимательно, дружок!
На вражеской шхуне было тихо и покойно. Чадила в котлах разожженная смола, которой моряки собирались закидывать их корабль. Возбужденно кудахтали в клетках, закрепленных за шканцами, куры.
— Вот уже недочет, — весело сказал Паклус. — Гляньте-ка, на животных заклинание не подействовало!
На всякий случай он больно пнул окованным железом сапогом одного из моряков. Но тот действительно спал.
— Если даже у них тут есть пара сторожевых барсов, нам это не помешает, — свирепо сказал Шараж. — Ну что, ищем девочку?
Трикс кивнул. Что-то его тревожило… что-то все-таки было неправильно в заклинании, составленном Щавелем… какая-то маленькая неточность… Сон, сладкий сон, продит…
— Стойте! — завопил он. — Я понял, в чем ошибка! Громогласный хохот разнесся над палубой — и из орывшейся двери юта вышел рыцарь-маг Гавар. Черные доспехи зловеще блистали на солнце, в одной руке вита-мант легко сжимал длинный двуручный меч, в другой — магический посох.
— Поздно, самоуверенный мальчишка! — проревел он. — Поздно! А ну-ка, мои верные слуги… вперед!
Из дверей за спиной Гавара с рычанием выскочили зомби — с раздутыми синими лицами, опухшими руками и ногами, мертвыми слепыми глазами и оскаленными поломанными зубами. Защищали их доспехи из гнилой рваной кожи, а вооружены они были тупыми ржавыми мечами.
— Сонное заклинание действует лишь на живых! — продолжал витамант. — Узнаю глупость Щавеля!
— Твоя мертвая рать нас не страшит! — крикнул в ответ Паклус и сильным ударом перерубил ближайшего зомби на две половины. Верхняя поползла к Паклусу, цепляясь руками за палубу и оглашая воздух зловещими криками. Нижняя принялась слепо бродить между воинами, пытсь тем не менее пнуть противника.
— Но ты же должен был уснуть! — не выдержал Трикс. К его удивлению, Гавар не только его услышал, но и
ответил. Он поднял забрало шлема и уставился на Трикса белыми бельмами мертвых глаз.
«Никогда не буду есть вареные яйца…» — обморочно подумал Трикс.
Синие губы витаманта шевельнулись и он сказал:
— Если бы я был жив — я бы уснул. Но я уже давно мертв… и все из-за этого гнусного Щавеля!
При каждом слове изо рта витаманта вываливалась какая-то труха.
— Это лич, колдун-мертвец! — выкрикнул Хорт, и Трикс с ужасом увидел, что даже бесстрашный варвар пелел от страха. — Как страшно жить! Мы все умрем!
— Колдуй, Трикс! — рубя очередного зомби, проревел Паклус. — Ты маг или сопля собачья?
Простые и веские слова рыцаря помогли Триксу сраться с духом.
— Кровь воинственных предков бурлила в жилах раря! — закричал он. — Меч, будто пушинка, порхал в его руках, одним прикосновением рассекая мертвую плоть! И… — в приступе вдохновения добавил он, — так велика была отвага рыцаря и его ненависть к витамантам, что после его ударов зомби умирали окончательной смертью и превращались в лужи отвратительной слизи!
Зомби, которому Паклус только что отсек руку, обенно посмотрел на Трикса. И — растекся зловонной лужей.
— А ты силен, мальчик, — зловеще произнес Гавар. — Что ж, когда я убью вас всех, тебя я оживлю и сделаю своим рабом! — Витамант нахмурился и громогласно прзнес: — Страшное заклятие превращало мертвых воинов в зловещую слизь, но даже она продолжала бороться, пола на врага, жгла живых едкими брызгами и отравляла ядовитыми испарениями!
Лужи слизи, в которую под ударами Паклуса и проединившегося к нему Хорта превращались зомби, зрожали — и поползли вперед, шипя и брызгаясь. Хорт, которому на лицо попала капля отравы, взвыл от боли.
— Но яркое солнце светило с небес! — закричал Трикс. — И его животворные лучи сжигали отвратительную меость, превращая ее в безобидный серый прах, уже неспобный причинить никому вреда, что бы там ни говорил подлый лич!
— Ах, так! — взвыл Гавар, обнаружив, что ряды его мертвых бойцов тают, а ядовитая слизь превращается в безвредный серый порошок. — Ну, погоди! Могучий лич не испугался заносчивых слов юного колдуна! Он нахмился и произнес самое страшное из известных ему злятий, призывая со дна моря
